Кудрин: «Компании с госучастием управляются неэффективно и не умеют конкурировать честно»

Председатель Счетной палаты РФ Алексей Кудрин написал статью в журнал КО, в которой призвал снизить долю государства в экономике страны. DK.RU выбрал главные тезисы из этого текста.

В 2020 году из-за пандемии мировой ВВП упал на 4,3 %. Для сравнения: во время мирового финансового кризиса 2009 года глобальная экономика ушла в минус лишь на 1,7 %.

При этом, по данным МВФ, ВВП США в 2020 году упал на 3,5 %, Германии — на 4,9 %, Франции — на 8,2 %. Российская же экономика просела только на 3,1 % ВВП. Одна из причин такой устойчивости — значительно меньшая доля малого бизнеса и сектора услуг при высокой степени огосударствления экономики.

По оценке ИПЭИ РАНХиГС, в 2000 году индекс государственной собственности РФ составлял 31,2 % ВВП, а к 2019 году он вырос до 53,1 %.

Из-за разницы в подходах эта оценка у других организаций и экспертов может отличаться в меньшую или большую сторону. Однако все они сходятся в одном: масштабы прямого участия государства за последние 20 лет заметно выросли. <...> Еще в 2020 году даже посчитать предприятия с госучастием в России было проблематично — проверка, проведенная Счетной палатой (СП), показала, что данные по количеству предприятий с госучастием разнились — в базе Росимущества были одни сведения, у Росстата и ФНС — другие. После того как СП обратила внимание на это несоответствие, данные были приведены к единому знаменателю. По данным Единой системы управления государственным имуществом, по состоянию на 16 июля 2021 года государство владело долями в 752 акционерных обществах и 496 ФГУПами.

Еще после экономического кризиса 2008–2009 годов в большинстве стран мира относиться к высокому уровню участия государства в экономике стали гораздо терпимее.

Считалось, что в период кризисов роль государства может усиливаться, однако в периоды посткризисного развития важно сокращать госучастие. Экстренная терапия несет в себе много рисков в случае, если ее вовремя не свернуть.

Многие госпредприятия концентрируются в отдельных секторах экономики. Например, по данным ЦСР, в 2018 году доля совокупной выручки контролируемых государством компаний в сфере добычи сырой нефти и газа составляла 74,4 %, в сфере машиностроения, электроники, оптики и электрооборудования — 55,6 %, в финансах и страховании — 46,8 %. При этом в строительстве этот показатель составляет лишь 20,9 %, а в торговле сводится к 1,1 %.

При этом крупные компании с госучастием имеют преимущественные позиции на рынке и стремятся к монополизации не только в своей отрасли, но и в смежных, где они имеют интересы.

Все это, во‑первых, приводит к снижению эффективности функционирования рыночных механизмов: из-за конфликта интересов собственника и блюстителя равных правил игры нарушается принцип равенства компаний во взаимоотношениях с государством. Конкурентные механизмы замещаются административным ресурсом и лоббистскими возможностями. Как следствие, экономика начинает «пробуксовывать».

Непрозрачность работы госпредприятий грозит ростом скрытых долгов, гасить которые придется государству, а точнее, налогоплательщикам. Такие «сюрпризы» иногда обходятся более чем в 10 % ВВП.

«Особого пути» [у России] в данной ситуации нет — госкомпании редко становятся экономическими и инновационными драйверами. Между тем в российской десятке крупнейших компаний только 4 — частных. Для сравнения: в топ-10 американских крупнейших компаний нет ни одной с госучастием.

Кроме того, государство — менее эффективный собственник, чем частные структуры. 97 % всех поступлений в казну в 2017–2019 годах обеспечили 20 компаний. Основная причина — «слабое» управление.

Изменить ситуацию может приватизация, которая даст предприятиям эффективных собственников. Это положительно скажется не только на результатах отдельных организаций, но и повысит эффективность экономики в целом.

Естественно, нельзя отрицать и финансовый эффект приватизации. Особенно сейчас, когда на новые стратегические инициативы нужны дополнительные средства. Их можно получить, не прибегая к повышению налоговой нагрузки, а просто планомерно реализуя часть пакетов акций, имеющихся в госсобственности.

Порядок цифр можно оценить по стоимости государственных долей в крупнейших российских компаниях, исходя из текущих котировок. Пакет в Сбербанке — 3,377 трлн рублей, в ВТБ — 2,82 трлн рублей, в «Алросе» — около 630 млрд рублей, в «Совкомфлоте» — порядка 328 млрд рублей, «Аэрофлоте» — примерно 93,3 млрд рублей.

Приватизация может приносить в казну в среднем примерно по 200–300 млрд рублей ежегодно в течение 5-6 лет.

Государству надо выходить из хозяйственных отраслей, живущих в условиях рынка. Оставаясь лишь там, где это необходимо, — в безопасности, социальной сфере. В остальных отраслях инициатива должна перейти к частному бизнесу.

***

Алексей Кудрин последовательно критикует экономическую систему России. В августе в не менее резонансном интервью РБК он заявил, что «экономика страны, ограниченная подпиткой нефти — это старая модель, которая давно исчерпала себя»:

Мы должны стать более конкурентоспособными для экспорта. Нужно, чтобы у нас были товары, которые вдруг захотят купить во всех странах, — как iPhone. Мы должны что-то для мира создать. Тогда экономический рост теоретически может быть и 5%, и выше.

По мнению председателя Счетной палаты, только растущее качество экспорта позволило бы России выйти на целевой уровень ВВП 4-5% в год. Сейчас темпы экономического роста в среднем достаточно низкие. Несмотря на то, что ВВП страны в июне вырос на 8,5% в годовом выражении и достиг допандемийного уровня, драйвером остается внутренний спрос, сообщал DK.RU.