Владимир Черкашин: «Кредиторы пересмотрят стоимость денег»

В декабре, имея на бизнес-депозитах 108 млрд. руб., Уральский банк Сбербанка увеличил кредитование юрлиц с 503 млрд до 537 млрд руб. – прирост больше, чем в ноябре. Эти цифры Владимир Черкашин приводит как иллюстрацию к тезису о том, что реальных поводов для панических настроений сегодня нет. Вместе с тем, стоимость денег банками-кредиторами явно будет переоценена, полагает он.

Сбербанк – крупнейший кредитор экономики. Как вы оцениваете события, происходящие сейчас на банковском, на финансовом рынках? У реального сектора, оказавшегося в неразберихе, понятные вопросы: что происходит? И главное – доколе?

– То, что вы назвали неразберихой, на самом деле, скорее, тревога и действительно, отсутствие понимания развития ситуации. Оно и понятно: мы все пережили стрессовые дни из-за резких событий на валютном рынке и последующего повышения ключевой ставки до 17%. Но действия Центробанка, а потом – и правительства были направлены на стабилизацию ситуации, а также для демонстрации рычагов влияния на рынок. И повлиять удалось. Сейчас мы видим постепенное укрепление рубля: так что ситуация уже стабилизировалась. Что до нас, Сбербанк взаимодействует с клиентами в рабочем режиме. По кредитам мы выдаем все транши с учетом графиков выдачи. Выдаем гарантии по части сделок. Работа продолжается в полном объеме.

Вопрос «Доколе?» – более сложный. Ведь ситуация на валютном рынке вызвана не действиями одного-двух человек. То, что происходит сегодня, - не вчера началось и длится не один месяц. И связан процесс на валютном рынке с понижением цен на нефть. Россия относится к развивающимся странам, поэтому для нас производство и экспорт нефти – ключевые товарные позиции, дающие основной поток валюты в страну. Совсем другое дело – действия валютных спекулянтов, которые действительно для многих подорвали уверенность в некоторой стабильности.

Сейчас мы видим, что средние ставки привлечения для банков, ставки по депозитам, держатся на уровне 20%. Это на входе. Значит, деньги на выходе стали еще дороже. А по курсу рубля – вы считаете, что взять ситуацию под контроль удалось, полностью?

– Я уверен в этом. И вы видите, что это так; рубль укрепляется. Благодаря действиям правительства и действиям Центрального банка, которые заключаются в изменении некоторых критериев оценки деятельности банковской системы в формировании резервов. Кроме того, есть решение Госдумы (об увеличении суммы страхового покрытия по банковским вкладам с 700 тыс. до 1,4 млн руб. – Прим ред.). Оно также способствует стабилизации. Другое дело, что на валютном рынке все произошло резко. Поэтому решения властей пришли через два-три дня после известных событий.

Но стабилизация наступает. Мы видим это хотя бы по тому, как банки, панически поднявшие ставки привлечения, вот уже несколько дней подряд их снижают. Тем самым они признают, что неправильно оценили ситуацию и испугались больше, чем следовало. Никому из банков не нужны чрезмерные ставки – ни кредитования, ни привлечения. И прямой зависимости удорожания денег от ключевой ставки нет. Деньги будут дорожать и с учетом курса валюты. И в зависимости от спроса. Это – реальная многогранная экономика.

Если смотреть в перспективу, что будет с банковским сектором, и опять - с кредитованием компаний? Потому что сейчас они, по сути, отложили свои стратегии, занявшись только реагированием на момент. Но, так или иначе, это закончится. Хотелось бы узнать ваш прогноз.

– Мы с вами, с «Деловым кварталом» уж точно, вместе переживаем четвертый кризис. На рынке кредитования, на рынке банковских услуг и в финансовой сфере страны в целом. Их можно вспоминать, разбирать как кейсы. Но нужно понимать главное: кризисы могут менять лицо банковской сферы, но не изменить ее основу. Система сохраняется. Во-первых, у государства сформированы значительные резервы – что бы мы ни говорили, и как мы бы не оценивали их динамику: сколько пошло на поддержание национальной валюты и так далее - эти резервы значительны, и они в любую минуту могут быть направлены на поддержание банковской системы. Во-вторых, возможностей Минфина достаточно, чтобы реализовывать не банкротную стратегию, а стратегию санации. Что означает смену собственников каких-то банков, изменение их стратегии и работы с вкладчиками. И такая стратегия сегодня по ряду банков действует. В прошлом мы это наблюдали в отношении Банка Москвы, «Губернского», в отношении самого технологичного на то время банка «Северная Казна». Все они попали под санацию и были включены в бизнес других банковских групп.

В-третьих, банковская система за годы стала сильней, а это важный фактор успешного преодоления трудностей. Конечно, если рецессия затронет большое количество предприятий, то могут возникать различные сложности по выполнению обязательств перед кредиторами – не только перед банками. Но эта задача стоит не перед банковской системой, а перед экономикой, промышленностью.

Как будут складываться отношения между банками и реальным сектором: какие в 2015 г. будут ставки, какие пойдут процессы, какие сложатся отношения?

– Ставки кредитования юридических лиц вырастут, но не станут запредельными. Это связано с увеличением стоимости денег. Ставки по кредитам уже начали расти, но темпы их роста пока отстают от темпов роста ставок привлечения, рассчитанных на короткий период. Вообще, и в случае кредитования, и в случае привлечения короткие деньги дороги. Если есть уверенность, что заемщик реализует проект, а на текущие работы ему нужны заемные деньги – годовые деньги дешевле.

Будут ли черные списки отраслей, как в 2009-м?

– Мы ни по одной отрасли не ставим запретительные в абсолютном значении пороги. Но, безусловно, развитие событий в экономике заставит нас сделать определенные оценки: что развивается, какие существуют риски. Это нормально. Давайте посмотрим на экспортеров, которых раньше банки очень любили. Сегодня они становятся для нас менее понятными, исходя из сегодняшних процессов на валютном рынке. Или зернотрейдеры, которые вдруг получили возможность продать зерно (за границу – Прим. ред.) по высокой цене.

Что они и делали, пока не решили поднять экспортные пошлины на зерно.

- Сейчас появились государственные ограничители. И для нас главное – понять, по какой цене, на каких рынках трейдеры будут иметь возможность продать рекордный в этом году урожай. Поэтому – не может быть абстрактных решений. Есть объективные условия, которые заставят нас поднимать ставки – либо по причине стоимости денег, либо недостаточности денег при привлечении для продолжения кредитования. Но работа с новым бизнесом продолжается. Это большая и объемная часть дел для корпоративного блока Уральского банка. Сотни наших менеджеров ищут возможности взаимодействия с бизнесменами.

В течение 2014 г. росла просрочка по всем сегментам. Следующий год будет годом реструктуризации. В прошлый кризис Уральский банк Сбербанка в этом смысле проявил гибкость, удивившую многих. Мы помним примеры «Реста Менеджмент», Corteo Fashion Mall и другие. Но сейчас мы видим противоположные действия: вашу жесткую позицию, например, по кредитам агрофирмы «Северная». Это сигнал, что банк стал жестче?

– Стратегию банк всегда выбирает одну – сохранение бизнеса. Мы никогда не согласимся с тем, что считаем мошенничеством. Сбербанк будет продолжать доказывать, что в некоторых случаях сталкивается с нарушением закона. В случае «Северной» мы видели, что деньги выводились, несмотря на успешную работу предприятия. Все наши предложения о реструктуризации долга, о рассрочке графиков понятного для предприятия погашения и обслуживания долга, отвергались. Для меня это означает одно: попытку обескровить фирму. Деньги куда-то выводились, мы ничего не получали. Почему банк или коллектив агропредприятия должны с такими действиями мириться? Мне кажется, это неправильно. Поэтому мы пошли юридически понятным путем. Предложили дать юридическую оценку происходящему.

Значит ли это, что вопрос гибкости Сбербанка в отношении должников зависит от их открытости?

– Безусловно. У Сбербанка сейчас есть и более сложные кредиты. Например, у предприятия той же сферы АПК в Челябинской области. Но там идет открытый разговор, открытые решения по реструктуризации долга. Как результат, сейчас та фирма продолжает развиваться – на деньгах, которые мы дали. Увеличивает объемы производства, показывая хорошие финансовые результаты. Наши переговоры даже позволили предприятию выйти из инвестиционной фазы.

Но у меня не один пример тех, кто пытался нас обмануть. И я полностью согласен с юристами Сбербанка, с нашими специалистами, которые делают попытки договориться не один месяц – перед тем, как приступить к более решительным действиям. Если кредитору не дают ответа о причинах происходящего, логично, что он пытается вернуть деньги.

Авторы: Татьяна Апрельская, Оксана Сергеева