Тигран Худавердян, «Яндекс»: «Нас постоянно подозревают в слежке. Это больное место»

Тигран Худавердян, преемник и единственный подчиненный Аркадия Воложа, возглавляет «Яндекс» меньше года. Сейчас ему предстоит провести компанию через серьезный кризис. О том, что делать с армией курьеров и таксистов, как руководить компанией на удаленке и не просили ли власти России «Яндекс» следить за самоизоляцией граждан, Худавердян рассказал The Bell. DK.RU выбрал из материала главное.

— Из крупных компаний мы первыми решили уйти на удаленку, потому что достаточно внимательно следили за тем, что происходит в мире. Все, что сейчас происходит в Москве, уже происходило в других странах. Достаточно просто читать их новости, отматывая на пару недель, и понятно, что будет происходить у нас.

Дальше, как и все большие компании, мы столкнулись с тем, что несмотря на то, что мы умеем работать удаленно, есть профессии и люди, которые по техническим причинам работать из дома не могут. Например, разработчикам браузера и приложений нужны специальные станции, чтобы быстро собирать код. В итоге перевезли им это оборудование домой.

Интересная вещь, которую никто не предполагал: одно из самых главных неудобств, с которым столкнулись люди, — это отсутствие дома офисных кресел. Сидеть на стуле за обедом — это норм, а вот по 10–12 часов работать оказалось невыносимо. Так что мы разрешили всем вывозить свои кресла домой.

Что касается руководства, то я лично в Zoom-спецназе уже давно, где-то с начала 2017 года. У нас по Zoom фактически прошла сделка «Яндекс.Такси» с Uber: все переговоры шли именно там. Сейчас любой день проходит так: в 8 встаешь, в 9 открываешь первую конференцию и так до вечера только на ссылочки нажимаешь со следующими встречами. У нас и еженедельная встреча — хурал — теперь онлайн: 6 тысяч человек одновременно подключаем, спикеры рассказывают по очереди про новости компании. Есть отдельная еще лента с чатом. Но, честно, я не думаю, что так можно долго протянуть.

— Понятное дело, у нас не такая ситуация, как у магазинов, турагентств или парикмахерских — эти бизнесы просто рубильником выключили. Но при этом у нас есть направления, которые тоже остановило целиком. Например, каршеринг, который в Москве и Санкт-Петербурге временно запрещен, или «Яндекс.Путешествия», потому что никаких путешествий сейчас нет.

Из-за всех ограничений, естественно, сильно сократились поездки в такси и по Москве, и в регионах, да и вообще во многих странах нашего присутствия. В некоторых городах объем заказов упал на 50–60%, в Москве — на десятки процентов. Но, слава богу, осталось хотя бы что-то, что дает возможность водителям зарабатывать деньги.

Из «средне плохого» — очевидно, что уменьшение деловой активности существенно повлияло на рекламу.

Все прошлые кризисы обладали одним важным свойством: интернет тогда рос настолько быстро, что в некотором смысле интернет-индустрия плохо эти самые кризисы замечала. Тогда вместо роста в два раза в год интернет рос «всего лишь» на 50% условно. Сейчас ситуация беспрецедентная: впервые интернет оказался на такой стадии развития, когда кризис может ударить, и интернет уйдет ниже ватерлинии.

Человечество за всю историю еще в принципе не знало такого кризиса. Его можно было бы сравнить только с какой-нибудь мировой войной, когда люди по всему миру перестали работать, разрывались торговые и производственные цепочки. Пока можно сказать, что все идет плохо. Не убийственно, но все-таки.

Но здесь важно понимать, что в реальности и для нашего бизнеса, и вообще для экономики — страны и мировой — важнее, как мы все из этого состояния будем выходить, что будет в конце 2020 года, что будет в 2021 году.

И наш приоритет — сохранить персонал. Мы уже затянули пояса в разных направлениях, по практически всем статьям, существенно сократили расходы. Где-то чуть-чуть сократили социальные блага и объяснили сотрудникам, что это — сохранение рабочих мест в будущем, это позволит нам сохранить людей, если станет совсем плохо.

Я и все мои прямые подчиненные сократили себе зарплаты, отказались от годовых бонусов. Но понятно, что для компании в 12 тысяч человек это — косметические изменения, они больше в этической плоскости находятся, поэтому дополнительно мы сократили расходы на корпоративные мероприятия, командировки и неприоритетные маркетинговые активности.

Про проекты «Яндекса»

— Из самых масштабных проектов — индекс самоизоляции. Как он родился: мы почти сразу собрали команду, которая как раз должна была отвечать на вопросы людей в этот кризис. И довольно быстро стало ясно, что именно самоизоляция очень важна: этот вирус очень долго живет и только так можно снизить нагрузку на систему здравоохранения. Так и родился индекс самоизоляции, и сейчас это один из самых цитируемых показателей, который используют простые пользователи, СМИ, власти, губернаторы.

При этом нам нужно было оставаться «Яндексом» без редактора: не писать свои материалы, не делать собственных выводов, делать так, чтобы выводы следовали из цифр и графиков, — в общем, запустить машину.

Нас никто об этом не просил. Но многие региональные власти уже постфактум сказали нам спасибо за то, что теперь у них есть хотя бы какая-то метрика, которую можно отслеживать.

Я согласен, что чрезвычайные меры должны действовать только в чрезвычайной ситуации, которая, как мне кажется, сейчас и происходит. Может, не юридически, но по сути. И согласен, что, если есть какие-то нововведения, которые сейчас применяются для того, чтобы купировать ситуацию, после кризиса они должны все откатиться назад. И надеюсь, что это произойдет.

Но мы ни в чем из этого не участвуем. Признаюсь, для нас это больное место, потому что нас постоянно подозревают, что мы в этой слежке участвуем. Но у нас внутри компании есть свой принцип: ни в коем случае, даже в сложной ситуации, не нарушать принципы, которыми «Яндекс» руководствуется со дня основания. Если мы что-то делаем, мы делаем это публично, открыто и объяснимо. Это нравоучение, которое сейчас читается каждый день всем сотрудникам, которые участвуют в сложных проектах, где решения принимаются за секунды и не всегда есть время на раскачку. Чтобы они понимали, что «Яндекс» всегда был нейтральным, скажем так, и таким должен оставаться.

Я почти уверен, что удар, нанесенный по бизнесу «Такси», — временный. Все-таки если предполагать, что мы все выживем и города останутся, то, как только ситуация выровняется, потребность достаточно базовая передвигаться по городу тоже вернется. В моменте «Такси» переживает очень большое падение, но и восстановится оно так же быстро. Поэтому «Такси» я бы точно не хоронил, уверен, там все будет хорошо, в том числе и с точки зрения темпов роста. Вопрос только когда.

Вообще вся эта история про кризис в истории «Яндекса» останется как время быстрой переориентировки, быстрой конвертации бизнес-моделей в новые и перегруппировки. Например, из-за коронавируса вырос огромный спрос на доставку товаров, медикаментов, врачей, продуктов и так далее. А логистических компаний, которые могли бы его удовлетворить, просто не было. Параллельно без работы осталась огромная часть водителей такси. И буквально за считанные недели наш сервис из компании, которая искала такси, стал сервисом по доставке всего что угодно. По сути, доставка — это новый сервис «Яндекса». Как он будет называться, не так важно. Но, возможно, после кризиса у нас возникнет еще один бизнес.

Долгосрочно все это несет новые возможности: у людей меняются привычки, они начинают больше заказывать еду и товары на дом, логистика, доставка, курьерский бизнес станут более важными или даже стратегическими для страны. Но сказать, что мы за день нашли решение, как восполнить потери, — такого пока, конечно, нет.

Если говорить про бизнес «Маркета», то там интересный эффект произошел. Когда началась история с коронакризисом, люди побежали закупать товары. Но из-за того, что много где нарушился импорт, у многих магазинов сейчас просто нет товара. Я буквально 2–3 недели назад покупал iPad, и вот эта модель iPad продавалась всего лишь в четырех магазинах на «Яндекс.Маркете». Хотя, по-моему, раньше их было под 100 магазинов одновременно.

В России доля онлайна была около 6%. Теперь будет хороший скачок. Мы годик выиграли на этом коронакризисе, он дал нам фору. Если в каких-то проектах он «выкусил» квартал, два, три, то здесь, мне кажется, он, наоборот, залил топливо, которое приблизило все на год вперед.

— Нам не нужна поддержка. И я искренне надеюсь, что и не будет нужна. В общем, я думаю, что мы сможем выплыть из этой ситуации, как-то выплывем.

Но мне кажется, что, если бы я был на месте Михаила Мишустина, я бы делал то же самое. Он решил: давайте возьмем 500 или 600 компаний и, если мы будем знать, что с ними происходит, будем понимать, что происходит со страной. Он — технократ, завел все в Excel, получил число. Я без сарказма. Но из этого не следует, что именно этим компаниям нужна поддержка. Но можно следить: если 400 из них плохо себя чувствуют, то корабль тонет. Если все в порядке, то корабль на плаву, все зашибись.