Подписаться
Курс ЦБ на 28.03
92,59
100,27

Страхует тот, кто боится потерять

По оценкам экспертов агентства «Интерфакс», акционерная компания «Энергогарант» входит в десятку крупнейших страховых структур России. Степень влияния компании на отечественном страховом рынке наг

По оценкам экспертов агентства «Интерфакс», акционерная компания «Энергогарант» входит в десятку крупнейших страховых структур России. Степень влияния компании на отечественном страховом рынке наглядно иллюстрирует ее финансовое состояние: активы и собственный капитал «Энергогаранта» сегодня составляют более 642 и около 47 млн рублей соответственно. В стране работают порядка 45 региональных и территориальных филиалов компании. О работе ее уральского филиала, а также о перспективах развития и нынешнем положении страхового бизнеса в России корреспондент «ДК» беседует с генеральным директором «Уралэнергогаранта» Михаилом Дворцовым.

Еще до августовских событий нередко приходилось слышать о том, что российская система страхования нуждается в серьезном реформировании. Так ли это? И если да, то что, на Ваш взгляд, препятствует ее усовершенствованию и обновлению?

— Это, безусловно, так. А для того, чтобы указать препятствия, следует рассмотреть этот бизнес в ретроспективе. Ни для кого не секрет, что весь российский страховой рынок (не считая Госстрах) строился на операциях по минимизации налогообложения зарплат. Долгое время в нашем законодательстве был серьезный пробел: если зарплату выплачивали через механизмы страхования, то предприятие экономило около 30% от фонда оплаты труда — то есть на сумму отчислений в пенсионный фонд. К 1997 году правительство залатало эту зияющую дыру, которой успешно пользовались сотни российских предприятий. Перед участниками рынка тогда встал выбор — как работать дальше. Многие решили идти тем же путем, что шли прежде, оптимизируя налоги. Мы же нашли для себя этот путь совершенно бесперспективным. По моему убеждению, рост российских страховщиков в будущем зависит от того, по какой системе страхования они сегодня предпочтут работать — по общемировой рисковой либо отечественной накопительно-отмывательной. Я твердо уверен в том, что мы, страховщики, должны нести ответственность по общепринятой в мире рисковой схеме. Компания «Энергогарант» перевела 60% своих поступлений в рисковые виды страхования. И только оставшаяся часть средств содержится в накопительных видах, к примеру, страховании жизни. Традиционно отечественная страховая компания получает 80% по накопительным видам и 20% — по рисковым видам страхования. Но сейчас наметилась обратная тенденция.

— Как Вам удается брать на себя ответственность за объекты, стоимость которых находится за пределами не только финансовых возможностей «Энергогаранта», но и возможностей российского страхового рынка в целом?

— Действительно, сегодня средств, необходимых для выплат по некоторым нашим обязательствам, в России нет. Однако есть схема перестрахования. Она означает передачу ответственности от одной страховой компании другой. Таким образом мы можем гарантировать клиенту выплаты, значительно превышающие размер нашего собственного удержания (совокупная сумма ответственности «Уралэнергогаранта» по
своим обязательствам составляет порядка 1 млрд руб. — Е.К.)
. До недавнего времени перестрахование практиковалось только на российском рынке — то есть региональные страховщики размещали части своей ответственности преимущественно в московских страховых компаниях. Теперь этот порядок начинает меняться. Среди местных компаний первыми его изменили мы, ибо только капиталы западных страховых фирм могут обеспечить ответственность «Уралэнергогаранта» перед своими клиентами. Я говорю о Белоярской атомной электростанции или «Свердловэнерго», которая по производственным объемам способно обеспечить энергетику такой страны, как Франция. В связи с этим мы тесно работаем с западными структурами, используя возможности их системы страхования. Мы размещаем основные риски наших клиентов в крупнейших страховых компаниях мира. Работаем с Winterhur Swiss Insurance Company, Limited Lloyds Syndicate, а также рядом других всемирно известных компаний.

— Но известно, что отечественная система страхования не совсем идентична практике западных стран. Потому логично предположить, что перестрахование за рубежом в иных случаях невозможно. Сталкивались ли Вы с этой проблемой?

— Вы затронули очень серьезный вопрос. Ведь понятие «пожар» и связанные с ним убытки совершенно по-разному трактуется в английской и немецкой системе страхования. Даже на Западе и то есть несостыковки. Что уж тут говорить об отечественной системе, которая находится в стадии развития и, как мне кажется, впитывает в себя все лучшее, что только может предложить мировая практика. Хотя без накладок не обходится. Подобная ситуация возникла минувшей весной с застрахованным нами зданием консульств США и Великобритании. За последствия взрыва мы выплатили пострадавшим из собственных резервов, хотя перестраховали объект в Швейцарии. Теракт западными страховщиками не квалифицируется как страховое событие.

— В свою очередь, считаете ли Вы, что российская специфика не позволяет нашим компаниям применять в своей работе технологии западного страхового мира?

— Существенных препон я здесь не вижу. Более того, опыт показывает, что широко практикуемое на Западе пороговое страхование замечательно приживается и на российской почве. Я бы даже сказал, что для России оно сегодня более актуально. Ведь как получается: ты можешь заплатить 10% от всей суммы всего застрахованного имущества, и мы будем отвечать за каждую лампочку на твоем производстве. Но это колоссальная сумма — таких денег у наших предпринимателей попросту нет. Хорошо, тогда я вам предлагаю: заплатите 1%, но лампочки меняйте сами и ко мне не обращайтесь. И только если убыток превысил некоторый порог, то страховая компания выплатит вам положенное. Это и называется пороговым страхованием. Риски обычно делятся на много наиболее вероятных и несколько наименее вероятных — катастрофические события. Стоимость последних мала, поскольку невелика их вероятность. Директор знает, что мелкие и средние проблемы он при желании может решить и без нашей помощи, но вот от катастрофических рисков никто, кроме нас, его не защитит.

В нашем страховом сообществе, как считают аналитики, четко прослеживаются три основные конфликтные линии: Запад — Россия, Москва — регионы, малые — крупные страховые компании. Как Вы прокомментируете такую точку зрения? Насколько она отражает действительность?

— Отвечу по порядку: Запад — Россия. Полагаю, что от интеграции с мировым страховым рынком нам не уйти. Другое дело, что во всем цивилизованном мире в работе иностранных компаний существует огромное количество ограничений. Китайский страховой рынок, например, вовсе закрыт для иностранцев. В Бразилии действует 50%-ный норматив участия иностранного капитала. Если мы не введем у себя нечто подобное, то моментально потеряем национальный страховой рынок. Большинство западных компаний столетиями набирали свои материальные ресурсы — и здесь они имеют огромное преимущество перед российскими коллегами. Государство должно проявить волю и установить жесткие правила игры. Ведь в условиях финансового кризиса система страхования — единственное мощное средство аккумулирования инвестиционных ресурсов. Однако этот вопрос застревает в Госдуме, где имеется много депутатов, представляющих интересы западных страховщиков.

России необходимо дать определенную фору для накопления капитала. В противном случае мы последуем печальному примеру Польши, Чехии или Венгрии, где не осталось ни одной национальной страховой компании. Тарифы страховых услуг любой западной фирмы на порядок ниже российских: если мы берем 0,2%, то они — 0,02%, если у нас — 2%, то у них — 0,2%. В конкурентной борьбе наши, разумеется, не выживут: их задушит демпинг. Кроме того, в структуре всех западных страховых компаний 80% составляет доход от инвестиций и только 20 — тарифы. У нас же наоборот. С точек зрения резервов и платежеспособности между ними и нами огромная дистанция.

Москва — регионы. Мне здесь не очень понятна позиция наших уральских политиков. На мой взгляд, Губернская страховая компания, Кольцо Урала — не более, чем искусственные насаждения. Посмотрите на банковскую систему: сколько бы ни открывалось региональных банков, все равно жизнеспособность демонстрирует первая десятка — двадцатка московских банков. То же самое и со страховым бизнесом. Считаю, что учет интересов региона обеспечивает обычная схема — все филиалы регистрируются на месте и там же производится полное их налогообложение. За пятилетнюю работу филиала в Москву я не перегнал ни одной копейки, за исключением перестраховки. Все наши деньги в местных банках. Поэтому, как мне кажется, вопрос утечки филиальных капиталов в столицу во многом надуман.

Малые — крупные страховые компании. Росстрахнадзор четко регламентирует величину ответственности компании, исходя из величины ее резервов. Теоретически можно взять с клиента много денег, но держать их в компании, чьи резервы значительно меньше суммы ответственности, практически невозможно. Это и расставляет все на свои места. Мелкая фирма вынуждена размещать ответственность у остальных компаний: либо у ста таких же, как она, либо у двух крупных. При этом клиент заинтересован в том, чтобы перестраховочная цепочка была как можно короче. Как показывает печальный опыт России, на четвертой компании цепочка рвется и концов остальных двадцати найти весьма проблематично.

— Чем, как Вам кажется, мотивировано приобретение Вашими клиентами страхового полиса?

— Среди клиентов действует стандартное правило — страхует тот, кто боится потерять. Сегодня страховой бизнес нашей компании зиждется на двух китах. Первый — капиталоемкие объединения: к примеру, Свердловэнерго, где каждая турбина стоит несколько миллионов долларов. Ввиду того, что платежи энергетикам сейчас совсем небольшие, необходимость в страховании для них особенно актуальна. Платя один процент, они защищают сто. Второй кит — собственность инвесторов — тех, кто вложил в нее большие деньги и боится их потерять. Чужую собственность никто не спешит страховать. Скажем, Оборонке и НПО до лампочки — имеется ли у них страховка или нет. С другой стороны, недавно на меня вышло руководство завода, у которого сгорела подстанция. Должно быть, она составляет одну сотую часть общей балансовой стоимости. Но без нее все производство вынуждено простаивать. Сперва у директора ушла масса времени и средств на то, чтобы эту подстанцию восстановить. И только по окончании восстановительных работ он пришел ко мне ее страховать.

— Очевидно, третий кит, о котором Вы не упомянули, — это физические лица: есть ли у Вас интерес к этому сегменту?

— Конечно есть. Но у физических лиц сейчас нет денег. Между тем у нас имеются лицензии на все виды страхования — их около 40: начиная от спутников и экологии и кончая страхованием автотранспорта. И мы, уверен, через некоторое время придем к страхованию физических лиц. Все страховые компании рано или поздно к нему придут: основные деньги будут сосредоточены именно там. Это произойдет, как только наша страна станет социально благополучной и экономически развитой. Пока же мы чрезвычайно бедны.

— Вы полагаете, это главная проблема для отечественного страхового рынка?

— По крайней мере одна из главных. Впрочем, это зависит от конкретной компании, ее специализации, масштабов деятельности и пр. Главную проблему «Уралэнергогаранта» я вижу сегодня в другом. Я не знаю, что делать с деньгами своих клиентов. Корпоративный рынок ценных бумаг слишком рискован. Мы и так пострадали в августе: у нас были стандартные нормы размещения средств в ГКО. Когда мы сможем получить их обратно, неизвестно: нам вернули только 30%, остальное — реструктурировали. Все это наносит серьезный удар по ликвидности наших страховых компаний. Словом, через государственные ценные бумаги вкладывать деньги в производство я не могу. Напрямую идти в реальный сектор экономики — опять же слишком рискованно. Государство обещало эмитировать специальные ценные бумаги для страховщиков. Но, увы, словами все и ограничилось.

— Как складывается Ваша работа с теми клиентами, кто подпадает под обязательное страхование? Насколько мне известно, их число в последнее время увеличилось.

— Да. Но мне бы хотелось отметить, что, кроме обязательного, существует и так называемое добровольно-принудительное страхование. Это, конечно, несправедливо. Власть тем самым дискредитирует всю систему страхования.

Нам очень сложно бывает работать с предпринимателем, которому таким вот образом выкрутили руки и обязали отдать деньги. Предлагать ему другие виды страхования уже становится очень тяжело. Ведь он относится к страхованию, как к поборам.

— Планируете ли Вы работу над каким-либо новым страховым проектом?

— У нас были интересные проекты по страхованию инвестиций. Правда, после августа все это очень усложнилось. При этом без страхования невозможно никакое инвестирование государственных объектов. Так, до кризиса АО «Мосэнерго» получило кредит в $ 50 млн под залог страховки «Энергогаранта» — а это большая для России сумма негосударственного кредитования. Схема выглядела очень просто: инвестор застраховал собственность (в случае с Мосэнерго это были несколько московских ТЭС) и получил страховку в качестве залога. Использование страховой компании в залоговом страховании для привлечения инвестиций — стандартная цивилизованная схема. Она вполне применима и в работе с нашими местными предприятиями — к примеру, пищевыми комбинатами. У многих из них есть современные импортные линии, а значит, им есть что закладывать. Их должна интересовать такая схема. Без страховки невозможно проделать ни одну приличную операцию. Начиная от лизинга. Собственник, сдающий оборудование в эксплуатацию, обязательно его страхует. Страхование компаний является неотъемлемым элементом цивилизованного ведения дел. Но, к сожалению, имидж, который сложился у страховых компаний в России, абсолютно не соответствует аналогичной практике в цивилизованном мире.

Беседовал Евгений Карасюк

Самое читаемое
  • Россия потеряла 22 млрд руб. на экспорте древесины. В выигрыше США и ТурцияРоссия потеряла 22 млрд руб. на экспорте древесины. В выигрыше США и Турция
  • Ипотека перемещается в ИЖС. В 2024 г. объем выдачи может достигнуть 1 трлн руб.Ипотека перемещается в ИЖС. В 2024 г. объем выдачи может достигнуть 1 трлн руб.
  • Минтруд предлагает ужесточить условия пребывания трудовых мигрантов в РоссииМинтруд предлагает ужесточить условия пребывания трудовых мигрантов в России
  • Жители Первоуральска снова остались без водыЖители Первоуральска снова остались без воды
Наверх
Чтобы пользоваться всеми сервисами сайта, необходимо авторизоваться или пройти регистрацию.
  • вспомнить пароль
Вы можете войти через форму авторизации зарегистрироваться
Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
  • Укажите ваше имя
  • Укажите вашу фамилию
  • Укажите E-mail, мы вышлем запрос подтверждения
  • Не менее 8 символов
Если вы не хотите вводить пароль, система автоматически сгенерирует его и вышлет на указанный e-mail.
Я принимаю условия Пользовательского соглашения и даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с Политикой конфиденциальности.Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
Вы можете войти через форму авторизации
Самое важное о бизнесе.