Рынок-Клубы

Пристегнуть ремни, надеть пояса!

На вопрос «сколько денег нужно, чтобы открыть клуб?» наемные клубные администраторы отвечают неохотно, ссылаясь на коммерческую тайну владельцев. Из достоверных источников известно, что разброс цифр очень велик. В Москве размер стартового капитала колеблется от $10 тыс. до $3-4 млн. В Екатеринбурге интеллектуальная составляющая проектов ценится гораздо меньше, а стоимость расходных материалов может быть ниже, поэтому сумму можно уменьшить в два-три раза. Зачастую владельцы клубов преувеличивают свои реальные расходы, чтобы поднять престиж заведения. Арт-директор интернет-кафе «Клон» Денис Кузнецов, в прошлом менеджер культового челябинского клуба D`barcadr, на своем опыте опробовал эту технологию: Большие вложения в клубы — это миф, раздуваемый вами, журналистами. На пресс-конференции, посвященной открытию челябинского D`barcadr`a, я сказал, что интерьер клуба стоит $1 млн. Это целый год муссировалось в СМИ. На самом деле все было гораздо дешевле. Затраты на воплощение идей очень относительны. Умные люди обычно делают все максимально дешево.

Более подробно расходную часть бюджета согласился описать директор и владелец клуба «Люк» Денис Плотников: Чтобы открыть хорошее место для хороших людей, миллионы не нужны. Основные затраты — саунд-система с номинальной мощностью по площадям и оборудование для бара. В остальном можно обойтись минимумом, например: продавать не Lavazza, а Nescafe, не «Миллер», а «Донское». Другое дело, что реальных затрат всегда оказывается больше, чем предполагалось. Изначально на «Ленинъ» потратили около $150 тыс. В эту сумму входил ремонт, материалы, зарплата, аппарат, который вскоре сгорел, и аренда. Часть денег украли недобросовестные участники бизнеса. Когда клуб открылся под вывеской «Люк», было потрачено еще $35 тыс. на ремонты, новый аппарат и на долги...

Впрочем, директор «Люка» убежден, что при грамотном промоушне вся смета может уложиться в $10 тыс.: Важно, чего ты хочешь добиться. Есть вещи, которые нельзя перевести на деньги. Неизвестно, сколько стоит атмосфера в клубе, то, ради чего туда люди приходят.

В момент проектировки, строительства или ремонта помещения, и даже когда готовится шоу, администратор всегда должен быть готов не только к неожиданным тратам. По пути возникает масса технических проблем. Чем оригинальнее заведение, тем небанальнее должны быть решения этих вопросов. Например, в клубе «Золотой скорпион» полгода назад открылось уникальное не только для города, но и для России аквашоу. Арт-директор клуба Владислав Бобрович: Для программы нужен был очень сильный свет, сканеры для подсветки толщи воды в аквариуме, где происходит шоу. Люди из других клубов были поражены тем, что такое маленькое помещение напичкано таким большим количеством аппаратуры. С аквариумом масса хлопот: необходим постоянный подогрев, фильтрация воды и ее смена раз в три месяца. Инженеры клуба создали собственный проект аквариума. Хороших консультантов нашли с трудом: поначалу никто не хотел брать на себя такую ответственность. Главный инженер после презентации сказал: «Я не верил до сегодняшнего дня, что такое возможно». Звук с танцпола в аквариум не проходит. Танцоры слышат только ритм, поэтому все их движения нужно было довести до автоматизма. Я придумал, как сделать, чтобы вода не выталкивала танцоров на поверхность: сделали два шеста — сверху и внизу, у самого дна. Чтобы было проще опускаться под воду, я придумал специальные утяжеляющие пояса.

Искра в мутной воде

Все менеджеры отмечают, что клубы в нашем городе — далеко не лучший способ заработать деньги. Тот же Денис Кузнецов считает, что гораздо легче получить реальную прибыль, открыв пивной завод. По версии Дениса Плотникова, даже линия по производству туалетной бумаги была бы выгодней.

Клубный бизнес — движение сквозь темную воду. Предсказать рентабельность развлекательных проектов никто не берется. Когда люди начинают что-то строить, они не знают, во сколько им выльется стройка, не говоря уже о доходах. По словам промоутеров, учредители ориентируются в этом хуже всех. Именно по этой причине к работе привлекаются специальные менеджеры, но ответа на все вопросы нет и у них. Клубный бизнес слишком молод, и в нем пока нет профессионалов.

Несмотря на непредсказуемость бизнеса, инвесторы все-таки находятся. Потенциальный учредитель развлекательного заведения — владелец любого успешного дела. Как правило, прежде чем у него возникает желание вложиться в сферу развлечений, он усиленно зарабатывает деньги, занимаясь торговлей, промышленностью, строительством или чем-то еще. К моменту, когда человеку предлагается какой-то проект, он располагает достаточно большой суммой. Большой настолько, что психологически он готов расстаться с какой-то ее частью на неопределенный срок. Мотивов для таких вложений может быть масса. Бытует стойкое мнение, что некоторые дорогие заведения в нашем городе созданы с целью отмыва денег. Не последнюю роль играет способность промоутера убедить учредителя в будущей успешности предприятия.

Мало придумать идею. Без денег ни одна идея не может быть реализована. Поэтому очень важен коннект между людьми, которые дают деньги, и людьми, дающими потребителя, — говорит Денис Кузнецов. — Между ними должна быть искра.

Вообще, человеческий фактор важен в этом бизнесе как ни в каком другом. Особенно на первом этапе, когда самое главное — талант, умение убеждать и нанимать нужных людей. На начальной стадии проекта центральной фигурой становится промоутер. Денис Кузнецов: Промоутер — движущая сила шоу-бизнеса, та молекула, которая оживляет большой инертный организм: бизнес — тело, промоутер — душа. В Екатеринбурге клубный бизнес «вдохновляют» порядка 50 человек. А главных действующих лиц можно пересчитать по пальцам. Это люди, создавшие не один успешный проект, постановщики известных шоу.

Никаких схем создания и функционирования успешного заведения до сих пор не выработано. Известны главные компоненты успеха — удачно выбранный момент и совокупность быстрых эффективных действий одного или нескольких человек. Москвичи считают, что клуб может окупиться и начать приносить реальную прибыль в среднем за год. Срок уменьшается, если промоутеры умеют быстро «раскрутить» проект и сделать его модным. И увеличивается, если заведение открыто с прицелом на долгосрочную перспективу. Но в столице бизнес делается гораздо быстрей, миллионные сделки заключаются в секунды, по телефону. Для Екатеринбурга такие темпы нереальны, считают местные деятели. Чтобы подвести какие-то итоги и сделать выводы об успешности заведения, у нас нужно ждать, по меньшей мере, два года.

И уж если говорить о времени, рано или поздно наступает момент, после которого заведение начинает терять и актуальность, и клиентуру, и постепенно угасает. Тут, советует большинство промоутеров, не дожидаясь естественной смерти, нужно закрываться и передавать эстафету другим. Именно так в 1998 г. поступил легендарный танцевальный клуб «Каньон».

Неподнятая целина

После кризиса 1998 г. клубный бизнес в Екатеринбурге был похож на ребенка с заторможенным развитием. Рынок делили несколько крупных заведений, каждое из которых специализировалось на своем секторе. Дискотечную нишу почти полностью занимал клуб «Эльдорадо», входящий в состав холдинга бизнес-клуба «Глобус». «Малахит» и примыкающие заведения славились своей антрепризой. Туда специально приходили посмотреть шоу. Единственным развлекательным центром был ресторан «Водолей», он же боулинг, бильярд и известное место проведения тараканьих бегов. Индустрия молодежных развлечений существовала в форме локальных проектов. Такие клубы, как «Галактика», возникшая на месте «Каньона», беспрестанно открывались, закрывались и открывались снова. Единственным исключением из правил стал андерграундный «Люк». Он работал, однако попасть в него могли далеко не все желающие.

Сегодня у нас несколько десятков стабильно работающих ночных заведений (в Москве — более 200). Между тем активно развиваются новые проекты. В стадии строительства находится, как минимум, три заведения. Большинство менеджеров считают Екатеринбург очень перспективным городом. По их прогнозам, клубный бизнес здесь будет развиваться бурными темпами.

Более скептичен в оценках местного рынка арт-директор боулинг-центра «Луна-2000» Борис Черданцев: и благосостояние горожан не так высоко, и людей, готовых тратить деньги в развлекательных комплексах, сегодня недостаточно, чтобы удовлетворить денежные потребности новых «точек».

Другой момент: клубов много, но большинство очень похожи друг на друга. Насаждать по всему городу однотипные развлекательные центры нет смысла. Потребность в заведениях есть, но их направленность должна быть более узкой. Успешный клуб сегодня — не просто «клуб для новых русских» или «клуб для студентов», а «клуб по интересам». Г-н Черданцев видит несколько незанятых ниш: Нужен клуб для «белых воротничков». Есть «новые русские», для которых поход в обычный клуб невозможен. Там публика по уровню ниже. Кроме того, многие из них — люди известные, им не нравится, когда кто-то тычет в них пальцем. Скажем, депутаты в обстановке «Карабаса» или «Малахита» чувствуют себя дискомфортно. Должно появиться заведение с клубной системой, куда уже не придет бритоголовый бычара с охраной, не начнет гнуть пальцы, орать, материться, кидаться тортами. Нужен клуб для педерастов и лесбиянок: им негде тусоваться. Кстати, такое место открыть гораздо сложней, чем что-либо. Нужна хорошая служба безопасности и отличный сервис. Секс-меньшинства, как правило, лучше других категорий граждан разбираются в модном дизайне, модной кухне и музыке.

Поскольку большинство клубов играют на одном поле, конкуренция между ними достаточно велика. С открытием еще нескольких заведений она только усилится. Потому актуальным становится вопрос качества сервиса. Сегодня никакой официальной сертификации клубов не существует. Но в реальности оценить клуб очень легко. Потребитель руководствуется самыми очевидными критериями: какова кухня, внимательны ли официанты, хороши ли танцоры, как организован свет, как работает ди-джей, какая музыка.

Глеб Светлаков, арт-директор ночного клуба «Карабас», как и большинство клубных менеджеров, регулярно совершает клаббинг и сравнивает уровень разных заведений: В некоторых клубах, бывает, и в музыке откровенные провалы, и ведущий говорит не то, что нужно, не в том месте. Есть еще такое понятие, как атмосфера. Атмосфера хорошего клуба, андерграундного клуба, атмосфера гадюшника... Как постановщик могу сказать, что очень быстро растут требования к танцорам. Дисциплина ужесточается, ребятам приходится больше заниматься. Если раньше участники шоу могли себе позволить танцевать в нескольких клубах, совмещать работу с чем-то еще, то сейчас все движется к полной занятости.

Профессионализм в клубной деятельности очень важен, полагает Владислав Бобрович. Конечно, секрет коммерческой успешности — талант, но люди должны быть специалистами в своей сфере. Даже тот, кто сидит в клубе за микшерным пультом, должен иметь музыкальное образование. Танцор не должен становиться ди-джеем, каждый должен делать свое дело: Я не рисую костюмы — для этого есть художники. Наталья Соломеина создавала нам костюмы для воды, с Николаем Романовым я делал несколько номеров для «Малахита», с Джулией Дима мы сотрудничали в шоу «Плерома».

И все-таки для большинства людей, вовлеченных в клубный бизнес, их работа — хобби или приработок, но ни в коем случае не основной источник дохода. Владислав Бобрович: Все мои танцовщики — иногородние студенты вузов в возрасте от 19 до 21 года. Им хватает заработка, чтобы прилично питаться, прилично одеться и доехать на работу на машине. Для танцоров есть общее правило: артисты из профессиональных трупп получают намного больше, чем аниматоры, стриптизерши в приват-барах — на порядок больше, чем обычные танцовщицы в клетках. В некоторых клубах стриптизершу можно выбрать по специальному портфолио и заказать приватный танец за отдельные деньги.

Столичный ди-джей обойдется местному клубу минимум $200 за сет. Нашим артистам о больших гонорарах остается только мечтать. Ди-джеи, промоутеры и дизайнеры здесь пока зарабатывают очень средне. Денис Кузнецов: По сравнению с Москвой это копейки. В Москве за элементарную разработку фирменного стиля берут $2-4 тыс. А у нас такие деньги могут заплатить за 1-3 месяца работы по созданию интерьера целого комплекса. И то не везде. Хотя заработки в местном клубном бизнесе невелики, энтузиастов хватает. Промоутера должны в первую очередь интересовать не деньги, а идеи, — считает Денис Плотников. А он имеет право на такие высказывания. В Екатеринбурге это единственный человек, который является сразу и администратором, и владельцем клуба.

Раз — формат, два — формат...

Конкуренция дает простор экспериментам. Политика крупных развлекательных заведений — приглашение новых постановщиков, постоянное обновление шоу-программ и ангажемент столичных, а то и заграничных звезд. У небольших клубов есть возможность корректировать направленность или вовсе менять ее, открываясь под новыми вывесками. «Люк», зарекомендовавший себя как заведение с электронной музыкой, год назад начал устраивать живые воскресные рок-вечеринки. «Элит-клуб» добавил к дискотеке джаз-кафе и теперь называется «Caramele».

По мнению Дениса Плотникова, несмотря на все многообразие заведений, главный водораздел проходит по линии мейнстрим-андерграунд. Чем старше и состоятельней контингент клуба, тем жестче соблюдается избранный формат. Когда Владислав Бобрович придумал концептуальную постановку «Плерома», основанную на танцах народов майя, она оказалась слишком сложной для восприятия: Это было очень красивое действо о любви, о сексе, и в нем присутствовало некое философское начало. Друзья пришли, посмотрели и сказали: «Ты, конечно, молодец, несешь культуру в массы. Но культура эта не всем понятна. Публике нужно что-то полегче». И постепенно мы перешли на шансон, легкий дэнс.

Промоутеры новых заведений изобретают новые форматы, занимаются созданием эксклюзивных предложений, пытаясь занять пустующие ниши рынка. Один из свежих примеров — интернет-кафе «Клон», которое чаще называют клубом. Заведений, где соседствуют ди-джейские вертушки и Интернет, в Европе очень много. В Москве и Санкт-Петербурге интернет-культура и электронная музыка тоже идут рука об руку. И то и другое ориентировано на один сегмент публики — прогрессивную молодежь. В Екатеринбурге же «Клон» остается единственным в своем роде. В момент открытия «Клона» никто не знал, на что ориентироваться. По словам арт-директора Дениса Кузнецова, клуб создали «между делом», в перерыве между открытием фаст-фуда «Гриль-мастер» и грядущей презентацией дискотеки «Истерика». Концепция «Клона» очень расплывчата. Он с большой натяжкой соответствует определению интернет-кафе. Это нечто среднее между игровым и ночным клубом. Возможно, благодаря этому, «Клон» до сих пор существует. У нас развиты геймерские клубы, но они тоже долго не могут протянуть, — объясняет г-н Кузнецов. — Выживают только титаны, где стоят 50-100 мощных компьютеров, заточенных под игры. А культура интернет-кафе в городе пока недостаточно развита. Интернет приносит мало выручки. Им пользуются студенты, клерки, иностранцы, сотрудники американского консульства, которые приходят проверить почту. «Клон» существует за счет вечеринок и разовых акций по привлечению публики. Мы позиционируем себя как интернет-кафе, а приходится рекламировать вечеринки и ди-джеев, чтобы заработать деньги.

В клубном промоушне есть аксиома: чем чаще проходят вечеринки, тем меньше людей их посещает. Даже такие мощные клубы, как «Карабас» и «Малахит», не могут семь дней в неделю обеспечить приток посетителей. Действует негласное правило: отдых семь раз в неделю — это не отдых. Тем не менее есть исключения и из аксиом. Дискотека «Эльдорадо» на протяжении 10 лет остается самым массовым проектом в области ночных развлекательных заведений. Сегодня это единственная в городе дискотека, которая каждую ночь принимает от 700 до 1000 человек. Все попытки повторить успех «Эльдорадо» оказались неудачными. Заведения, пытающиеся занять эту же нишу — «Каньон», «Галактика», «Бездна», — быстро выработали свой потенциал и закрылись.

Борис Черданцев, создатель «Эльдорадо», не без гордости признает, что в городе нет ни одного клуба, который бы не оглядывался на его детище. На опыте первой дискотеки учились «Малахит», «Карабас» и даже... «Люк». Мы познакомились с людьми, которые открывали клуб, когда они пришли смотреть на «Эльдорадо», — вспоминает Борис. — Они посмотрели и... сделали все совершенно наоборот! Опыт предшественников нужно использовать. На своих ошибках учатся только идиоты.

Дискотека «Эльдорадо» никогда не была «проектом для учредителей». Ее создали специально для зарабатывания денег. Десять лет назад, в условиях экономического кризиса, это казалось нереальным. Людям было не до развлечений. Г-н Черданцев, по его словам, вычленил для себя ту категорию людей, которая была способна посещать подобные заведения ежевечерне. Те, кому нужно идти на работу, не могут находиться в дискотеке до 4 часов утра. Позволить себе это могли лишь студенты и школьники. Отсюда появились и интерьер, и ассортимент, и ценовая политика. Формат был рассчитан настолько точно, что продолжает работать до сегодняшнего дня, хотя круг посетителей стал шире.

Сейчас Борис Черданцев работает заместителем директора по маркетингу и рекламе развлекательного комплекса «Луна-2000»: «Эльдорадо» остается молодежной дискотекой, а я уже вырос, мне показалось, что там мне не место. Мне хотелось поменять что-то. У дискотек есть маленький недостаток: наплясался, хочешь есть — придется тикать куда-то дальше. А сюда люди идут не только потанцевать. Уникальность больших заведений в том, что они предлагают миллион удовольствий в одном месте.

Еще один успешный проект — аквашоу VIP-клуба «Золотой скорпион». Несмотря на то, что за вход надо платить 400 руб., заведение не может вместить всех желающих. Здесь всего 35 мест. Действует очень строгий фейс-контроль и возрастной ценз (21 год).

Контингент заведения — серьезные деловые люди, много банкиров. Часто бывают театральные деятели, художники, музыканты. Такая публика вечером приходит в ресторан, а к началу шоу перетекает в клуб. Владислав Бобрович: Посетители очень довольны, что фейс-контроль отсекает малолеток, и чувствуют себя комфортно в своей среде.

Полтора года назад дирекция ресторана отдала постановщику шоу пустое помещение — цокольный этаж ресторана — и предложила реализовать в нем любые идеи. Единственным требованием была необычность. Г-н Бобрович придумал диковинный аквариум, в котором танцуют девушки, юноши и... животные (в нескольких номерах задействованы две большие водные черепахи и громадный питон).

Впервые Владислав увидел аквашоу много лет назад в ресторане «Дары Посейдона» в Амстердаме: Посетители сидели в центре кругового аквариума. Вокруг происходило действо. Сначала под музыку по кругу проносились морские обитатели — хищные рыбы, медузы... Потом плыли юноши и девушки в аквалангах. Никакой хореографии не было. Еще один прототип шоу существовал в дискотеке «Шанс» в Москве. Танцоры работали на сухом полу, за аквариумом, и вода искажала их движения. Идея «Золотого скорпиона» принципиально новая. Здесь танцоры ныряют без аквалангов и танцуют в воде.

В городе есть и другие оригинальные проекты ночных заведений. Самые продвинутые менеджеры приходят на рынок, зная, для кого они будут работать, представляя потребности этой аудитории. Именно эти люди упорядочивают и развивают клубный бизнес. Есть надежда, что с их помощью каждый из нас найдет себе развлечение по душе.