Праздник, который всегда с ним

Анатолий Огнистый работает тогда, когда другие отдыхают и празднуют. Он один из основателей концертной фирмы «Праздник всем». Может показаться, что его работа — это и есть один бесконечный праздник. Сам он так не считает. Несколько часов качественного веселья для публики — для него многодневный и напряженный труд. И места для импровизации в нем не больше, чем в работе менеджера из любой другой отрасли. Г-н Огнистый привык полагаться на отлаженные технологии и трезвый расчет больше, чем на творческое вдохновение.

Прыжок на «обезьяне»

Точную дату основания фирмы Анатолий Огнистый не помнит:

— Надо поднимать учредительные документы. Мы всем говорим, что нам 10 лет. В прошлом году сказали сами себе, что у нас круглая дата, и устроили праздник. В этом году мы опять будем справлять юбилей. А если серьезно, то мой собственный опыт в концертном бизнесе — больше десяти лет. Во время августовского путча 1991 г. я «заделывал» один из своих первых гастрольных туров — возил по городам области Московский цирк на сцене. Так, очень долго, колеся по городам и весям и устраивая выступления артистов отнюдь не звездного уровня, я набирался опыта. В Екатеринбург не вылезал — рынок плотно держала городская филармония. Появлялись и частные концертные фирмы.

— А как вы вообще вышли на концертную стезю?

— В 14 лет я приехал учиться в Екатеринбург, поступил в железнодорожный техникум. Русский язык и литературу преподавал Аркадий Павлович Коган, у которого был брат — известный театральный критик. Уральские ценители оперы и музыкального театра знают его очень хорошо. И он руководил очень сильной театральной студией при техникуме. Так я и попал в театральную среду. Но заинтересовало меня не то, что было на сцене, а то, что происходило за кулисами. Меня даже в свое время прочили в администраторы Музкомедии, хотя там были свои сильные менеджеры. А первым моим самостоятельным опытом были гастроли по области Театра-студии при Дворце молодежи со спектаклем «Ловушка для одинокого мужчины». Я сумел организовать пять коммерческих выступлений за месяц. Как мне сказали, для любительского коллектива это было что-то. Дело оказалось довольно прос-тым — договориться с администрацией площадки, организовать рекламу на месте, обеспечить гостиницу и транспорт. Никаких вложений — ни основных, ни оборотных — не требовалось. С артистами рассчитывались после того, как снимали кассу, а я получал свои 5-10% от сбора. Единственная сложность — это был классический «чес», когда выступления устраиваются каждый день. Иначе коллектив несет убытки: если это цирк, корма животным надо оплачивать ежедневно, суточные артистам тоже выплачивались вне зависимости от того, есть сбор или нет. Постепенно эти «чесы» стали неинтересными. Я понял, что и профессионально вряд ли состоюсь, и денег не заработаю. Если театр-студия собирал в 91 г. по 400 руб. за спектакль, а я получал 10%, то за месяц зарабатывал 200 руб. При этом месяц уходил на подготовку гастролей. Хотя мыслей о концертном менеджменте я не оставлял, пришлось заниматься чем-то еще. Как-то однажды познакомился с бригадой цирковых артистов. Работал я тогда проводником, и они ехали в моем вагоне. Вышло, что они предложили мне работу администратора в СП «Камертон» при екатеринбургском цирке. Потом там была реорганизация — образовался Театр магии и эксцентрики. А уже после я отправился в самостоятельное плавание.

— Вы ведь тогда не устраивали «звездных» концертов...

— О звездах и речи не шло. Хотя они появлялись порой на главных сценах — во время празднования Дня города или Дня металлурга в области, которые мы тогда проводили. Этими массовыми праздниками я и стал заниматься в «Камертоне». А потом мне предложили заниматься тем же самым от одной петербургской фирмы. У питерцев было уникальное по тем временам ноу-хау — «праздник под ключ» — то есть давать клиенту все, что может потребоваться, начиная от звука, света и артистов на сцене и заканчивая батутами для детей. Если всем «Камертоном» за сезон мы устраивали три-четыре праздника общегородского масштаба, то с этим ноу-хау я один смог организовать семь шоу за лето. Я работал как посредник, осваивая приличные для начала 90-х бюджеты — до 4 млн руб. за праздник. Договаривался с фирмами, которые сдавали в аренду все необходимое. Звук и свет предоставляла бригада Игоря Меньчикова из Центра культуры и искусства при Драмтеатре. Это было дело по мне. У меня получалось. Я дорожил своим именем, работал предельно честно и ответственно. И вот осенью приехал в Питер получить заработанное. Сразу понял: денег мне платить не хотят. Отношения выясняли в домашней обстановке. Но я не стал расслабляться и вел себя предельно жестко.

— Вам так и не заплатили?

— Заплатили какие-то копейки. 50 тыс. с вала в 20 млн. И еще мне достался телевизор и музыкальный центр «OKARI», собранный в Кировграде. Там был такой полностью бартерный праздник — с оплатой телевизорами.

— Стало быть, с питерцами вы сотрудничать прекратили.

— Да, но они сыграли свою роль в создании «Праздника всем». В то лето из всего необходимого для организации «праздника под ключ» питерцы не поставили батут. А он обещан клиентам. И мне надо его найти. И вот я его вижу — в «Сагайдак-парке» на Сортировке — модель «обезьяна». Об аренде «обезьяны» надо было договариваться с директором парка — Брезгиным Леонидом. Познакомились мы с ним, потом подружились и к зиме решили сообща создать компанию, несмотря на то, что Леонид, технарь по образованию, к концертному бизнесу не имел никакого отношения. Тандем оказался удачным. Следующим летом мы продолжали устраивать праздники по области и даже сколотили на этом капиталец. Прикупили необходимое. Теперь нас можно было воспринимать всерьез.

— Как вы «проникли» в Екатеринбург из области?

— Осенью 95 г. случился кризис — сгорела аппаратура бригады Игоря Меньчикова. Осталось четыре или шесть колонок, да и те обугленные. Концертные фирмы остались без звука, другой аппаратуры в городе не было. И я устроил первый масштабный концерт в городе. Он проходил под лозунгом «За чистый звук», и все артисты — «Чайф», Новиков, «Уральские пельмени», группа «ТОП», цыганский театр Любы Жемчуж-

ной — выступали бесплатно. Сборы пошли на новый аппарат для наших партнеров. Денег, конечно, не хватило. Пришлось потом кредитоваться. Зато концерт прошел «на ура», хотя в зале стоял запах паленого — колонки-то обгоревшие. Но мы поняли, что и в городе работать нам по силам. Вскоре Брезгин ушел из «Сагайдак-парка», и мы вдвоем зарегистрировали «Праздник всем». А бригада Меньчикова на паритетных началах вошла в компанию как техническое подразделение. Они наши полноправные партнеры, в том числе и по вложениям.

— Они могут зарабатывать «на стороне»?

— Невозможно быть хозяином во всем и не позволять людям работать самостоятельно. Самостоятельность — это ведь и ответственность. Я за все эти годы ни разу не видел людей из его бригады с бутылкой пива во время концерта. Никто в городе не скажет, что Меньчиков работает плохо. Был бы он наемным человеком, не думаю, что подобная самоотдача была бы возможной. Поэтому им и доверяют самые ответственные концерты. Сейчас у нас есть полный комплект профессионального светового и звукового оборудования, и вообще, фирма обросла всем необходимым. У нас есть все, что касается праздников. Свои разборные конструкции для сцены, батуты, транспорт. Нет разве что лазерного шоу и сценических видеостен.

 

День металлурга год кормит

Когда репутация и капитал были заработаны, «Праздник всем» решил, что пора осваивать и екатеринбургский рынок. Предстояло вступить в прямую конкуренцию с другими фирмами, столь же профессиональными и хорошо оснащенными. Например, с фирмой «Сабона», которая в то время относилась к более тяжелой весовой категории.

— С «Сабоной» впрямую мы не конкурировали до того момента, пока они не стали проявлять интерес к городам области. Они занимались концертами «звезд», а мы туда не лезли. Зачем, если там все занято? Чтобы с кем-то конфликтовать? Да и потом, на «звездах» не сделать таких денег, как на организации полномасштабного праздника в каком-нибудь районном городке.

— Считается, что основные деньги в вашем бизнесе делаются именно на «звездах».

— Ошибочное мнение. На «звезде» у нас заработаешь тысячу, две, три, максимум пять тысяч долларов. На Дне города в райцентре или Дне металлурга — гораздо больше. Неплохой доход приносит и сдача в аренду света, звука, аттракционов, оформление шариками. Раньше мы вообще не работали со знаменитостями всероссийского масштаба. У нас в обойме были местные попсовики, танцевальные коллективы, и мы делали на них очень приличные деньги.

— На сайте вашей компании перечислена масса местных коллективов, в том числе и академические оркестры, и почему-то на английском языке.

— Сайт был сделан для заграницы. Года два мы пытались вывозить туда местных артистов. А сейчас нам это неинтересно — доход небольшой. Но технически это возможно.

 

Пугачева, финансовый кризис

и другие стихийные бедствия

В 98 г. «Праздник всем» подвергся серьезнейшему испытанию на прочность. Сначала нешуточные убытки принес концерт Аллы Пугачевой на Центральном стадионе. Анатолий Огнистый характеризует финансовые результаты мероприятия кратко: «Угар».

— Ходили слухи, что вам пришлось тогда продать машину и квартиру, чтобы расплатиться с долгами.

— Ничего подобного. Мы хотели заложить все это в банке и взять кредит. Но когда столкнулись со всей бумажной волокитой, поняли, что проще выкручиваться самим. В итоге задолжали собственному подразделению, отвечавшему за свет и звук, и $4 тыс. были должны нашему партнеру в Москве. А потом еще августовский кризис, на котором мы потеряли около $260 тыс.

— Как выходили из положения?

— Сидели без денег, ничего не могли себе позволить. Урезали работникам зарплату. Честно им сказали — либо выживаем все вместе, либо увольняемся.

— С кризисом все понятно. Но концерт Аллы Борисовны, российской примадонны... В чем причины того «угара»?

— Вокруг ее тура устроитель — фирма «Райс-ЛИС’С» — раздула рекламную шумиху под лозунгом «Пугачева не гастролировала два года». Они надеялись, что на местах купятся. И мы купились. Не одни мы, кстати. Нижний Новгород, Алма-Ата тоже выкупали концерты на гарантию. И все сгорели. Сумма контракта была бешеная. Ее, конечно, можно было бы отбить на стадионе и даже остаться в плюсе. Но не повезло с погодой — дождь пошел. Кого тут винить? Прежде всего себя. Можно, конечно, посетовать на очень уважаемых в городе людей, фамилии которых я не буду называть. Они обещали спонсорские деньги и в последний момент отказали. А я уже не мог остановить машину, ведь была отдана предоплата. Я и сейчас думаю, что никаких моральных прав отменять выступление, чтобы минимизировать убытки, у меня не было. Концерт включили в программу празднования 9-го мая по постановлению мэра. И отменить его — значило повредить имиджу всего города.

— Получается, Пугачева под дождем отрабатывает уже перечисленный гонорар, все вокруг веселятся, и только для вас радости — никакой. Что вы чувствовали?

— Сокрушаться было поздно. Мы знали, что угораем, уже за три дня. Но надо было работать. Пугачева прилетела в город, ее люди приехали на стадион и стали говорить, что надо по-другому ставить партер, закрывать поле тоже не так, как договаривались. А на концерте шла сложная постановочная часть, и надо было за всем следить. Ноги в руки — и вперед. Наверное, как человек, который сделал все, что от него зависело, да и не зависело тоже, я должен был чувствовать хотя бы моральное удовлетворение. Но у меня его не было. Зато лицо сохранил. Те $4 тыс., которые я занимал у московского друга при курсе 6 руб., выплачивал уже после кризиса, по курсу 17 руб. В общем, к зиме мы оказались без каких-то средств к существованию.

— И как поднимались?

— Осенью привезли Ротару, на ней мы тоже потеряли. Правда, немного. Но концерт был устроен на хорошем уровне, так что в следующие приезды она опять с нами работала, и этот убыток мы с лихвой погасили. Потом был Петросян, кто-то еще. Выпутались.

— Выпутываться не всем удавалось. В городе много говорили об истории моего однофамильца Алексея Жданова, директора концертного агентства «Третья столица». Он довольно мощно стартовал: провел фестиваль «Так надо» с «Мумий троллем», «Ляписом Трубецким» и «Смысловыми галлюцинациями». Потом привозил ДДТ, иностранные коллективы, и тоже, на взгляд постороннего, успешно. А потом вдруг исчез вместе с деньгами кредиторов после неудачного концерта. Почему так получилось?

— Он брался за проекты, которые не мог себе позволить финансово. Например, привез «Nazareth». А группа уже два раза была в городе — аншлага в любом случае не предвиделось. Он понимает это, но не останавливается и, естественно, угорает. Трезвого расчета не было. При том, гастрольное дело он знал и мог все организовать хорошо. Но что-то у него включалось временами...

— А как вы просчитываете успешность того или иного исполнителя? Ведь вы же не со всеми артистами работаете, которые вам себя предлагают? Приходится ли вам отменять концерты?

— Отмена — это убытки. Уже оплачена реклама, день простоя площадки тоже оплачивается, даже если концерт не состоялся. Залоговая часть гонорара группе перечислена. Поэтому стараюсь делать так, чтобы даже минимальной вероятности отмены не было. Отбор исполнителей очень жесткий. А предложений действительно много. Екатеринбург для гастролеров — один из наиболее лакомых городков. Кроме Москвы и Петербурга лишь Самара, Ростов-на-Дону и мы можем позволить себе самых кассовых исполнителей. Я знаю об этом не понаслышке — приходилось видеть отчетность по городам РАЙС-ЛИС’С. Звонков от менеджеров, планирующих туры, — море: мы ведь во всех справочниках концертных организаций. Любая начинающая команда, у которой нет контактов на местах, открывает такой талмуд и шерстит местные фирмы в надежде сделать концерт. Чтобы его не отменять потом, я предпочитаю отвечать отказом большинству. Кстати, не только начинающим исполнителям. Скажем, на днях я отказал тур-менеджеру Николая Носкова и администратору поэтессы Ларисы Рубальской.

— Получается, предпочитаете работать с определенным кругом исполнителей?

— Да, у нас есть своя специализация. Мы, например, раскрутили КВН и неизменно устраиваем выступления команд в нашем городе и регионе. Причем сделали так, что теперь на КВН в Екатеринбурге ходит все меньше студентов и все больше солидной публики с сотовыми. Можно поднимать цены на билеты. Конечно, для этого приходится увеличивать и расходную часть. Укладываться, как в Тюмени или Кургане, в 40 тыс. руб. за все — аренду зала и аппарат — здесь не выходит. Кроме Екатеринбурга, мы берем «звезд» на маршрут по пяти городам: Челябинск, Тюмень, Курган, Магнитогорск и Тагил. В такой локальный «кассовый» тур тоже не всякого исполнителя можно брать. Наша «обойма» — Кадышева, Альтов, «Чайф», Ротару, которая, кроме меня, ни с кем не хочет сотрудничать. А есть еще «заказни-ки» — те, кто работают на сделанных нами концертах на городских праздниках или в рамках промо-акций. «Заказники» последнего года — это Леонтьев, Ротару, Бабкина, Боярский, «Сплин», «Отпетые мошенники», Малинин, Буйнов, Долина. Укупник — на последнем Дне города. Всех и не упомнишь.

— Сбор от билетов на «кассовом» концер-

те — это ведь не 100%. Редкая концертная афиша обходится без логотипов спонсоров.

— Спонсоры в наши дни денег не дают! У нас в городе 18 концертных фирм. Предположим, мы везем Ротару, приходим к спонсору и говорим: «Дайте нам $5 тыс., мы сделаем для вас промо-кампанию в рамках концерта». Тут же у него появляется другая фирма: «Дайте нам всего $1 тыс., мы сделаем то же самое». И, как правило, не делают. Ведь для качественного промоушна нужно грамотно работать со СМИ. А у нас в городе только две фирмы делают это профессионально: «Ангажемент» Татьяны Самойловой, которая занимается театрами, и мы. Но спонсор, как правило, не может отличить промо-кампанию за $5 тыс. от «того же самого» за $1 тыс. — он далек от рекламного бизнеса и от культуры как таковой. Конечно, умелый организатор рекламной кампании может так намолоть языком, что спонсор отдаст и $10 тыс. Даже очень профессиональные люди «покупаются». Концертный рынок у нас не совсем цивилизованный, раз на нем хватает места для прохвостов. Правда, в других городах и того хуже. У нас жулики хоть ведут себя прилично. В других местах, бывает, вымогатели артистов из города не выпускают, пока те или устроители им денег не заплатят.

— Кроме гастролей вам доводится и праздники «не для всех» устраивать.

— Раньше такого не было, а сейчас — все чаще. Корпоративные вечеринки, дни рождения. Недавно мы делали праздник для двух близнецов и их мамы, которые родились в один день. Выписали из Киева группу «ВиаГра», те отработали, все довольны. Бюджеты таких вечеринок разные — от 10 тыс. руб., когда обходятся местными коллективами, до баснословных гонораров приглашенных «звезд». К примеру, один магнат из Миасса устраивал свадьбу то ли для сына, то ли для дочери, там пели Леонтьев и Аллегрова. Дело было на День металлурга, когда такие артисты нарасхват. Сложно даже вообразить, какие там были гонорары. Жалко, что не мы тот праздник делали.

 

Дипломированный специалист

по контролю за эйфорией

Три года назад Анатолий Огнистый закончил Екатеринбургский театральный институт по специальности «организатор театрального дела». Потом в Москве получил диплом Фонда Сороса по концертному менеджменту, единственный на пространстве от Нижнего Новгорода до Владивостока. В качестве дипломного проекта выступило его детище — фирма «Праздник всем». Но к образованию у Огнистого отношение спокойное:

— Прописная истина: среднее соображение лучше высшего образования. В нашем деле надо иметь практические навыки и опыт. И еще репутацию.

— Концерт или шоу — это праздник только для зрителей, а для ваших сотрудников — набор действий, технология. Не бывает ли срывов из-за «человеческого фактора»?

— Нервное напряжение велико и пока готовится шоу, и когда идет. Порой у работников кровь носом идет, иногда за сердце хватаются. Скажем, наш технический директор на последнем Дне города или гендиректор в прошлом году. Случается и немотивированная эйфория, чего скрывать. Я очень тщательно подбираю людей, которые будут работать со «звездами» каждый день. Администраторов, которые увидят знаменитость и застывают с открытым ртом, мы сразу убираем. Недавно на концерте Bad Boys Blue один наш работник подбежал к солисту и встал: глаза горят, фанатизм дикий. Таких людей и близко к артистам нельзя подпускать. Им ведь неприятно, когда к ним бесконечно подходят за автографами и фотографиями. Для наших менеджеров артист — это прежде всего человек, которому надо создать нормальные бытовые условия. Два часа на сцене он «звезда», а все остальное время — просто человек. Уважаешь ты его или нет, но принять его надо на уровне. О нас артист судит по быту, который мы ему обеспечиваем.

— Но часто артисты и сценическими условиями недовольны. Земфира раньше все жаловалась на отвратительный звук.

— Если бы Земфире не подходил наш аппарат, она бы его не брала в тур по Челябинску, Магнитке, Тюмени, Новосибирску и Иркутску. С другой стороны, действительно, есть устроители, которые на всем экономят. А мне вот стыдно дешевый звук и свет выставлять. В этом году на День металлурга на концерте Ротару в цирке я поставил нормальный аппарат в убыток себе. А мог бы сдать его в аренду в два раза дороже, чем обычно.

— Всегда ли возможно обеспечить те бытовые условия, которые артисты требуют в своих райдерах?

— Всегда. Если что-то не получается, можно же договориться заранее. Пугачевой, например, нужен был рояль в номер. Ну не потащу же я рояль из города в Исток! Зачем мне это надо? Музыкальный центр — куда ни шло. Да и артист не помнит, что у него там в райдере. Ему говорят накануне очередного концерта: «Живете вы в обычном номере, рояля не будет, питаетесь в ресторане, но без деликатесов». И если артист узнает заранее, он, как правило, не в претензии. Я только один диковатый случай могу припомнить. Успенская в Когалыме устроила «шоу»: «Я американская звезда! Куда ты меня селишь?». Два часа повыделывалась, а потом прощались как лучшие друзья. Сейчас уже сложился некий стандарт приема артистов, базирующийся на школе РАЙС-ЛИС’С. Мы на быте артистов не экономим. А если артисту что-то нужно сверх райдера — за свой счет. Криса Нормана организаторы поселили в хорошей гостинице — «Октябрьской». Но он счел, что это не европейский уровень, и поселился в Атриум Палас Отеле за свой счет.

— Елена Вакулина, которая представляла РАЙС-ЛИС’С в Екатеринбурге, сейчас работает в Москве. Значит, профессионалы столичного уровня и у нас в городе есть. А вы о Москве не думали?

— Меня туда звали несколько раз. Но в Москве я буду одним из многих, а здесь я один из немногих. В Екатеринбурге у меня есть все, что нужно для жизни, для души. Хотя в профессиональном плане мне здесь уже не интересно. За последние два года ничего неменяется. Постоянная обойма артистов, одни и те же концерты. Трения между фирмами, такие же, что и год, и два назад.

— Закономерный вопрос: что дальше?

— Дальше надо думать о себе, о детях. О фирме, чтоб она стояла прочно. О людях, которые со мной работают. У нас ведь большинство работает много лет. Со всеми своими плюсами и минусами, эти люди с тобой одно дело делают. Как их бросить? Так что в Москву перебираться я не планирую. Но о том, чтоб открыть там филиал, мы с Леонидом уже задумались. Все рекламные акции крупных брендов разрабатываются в столице, деньги идут оттуда же. В этом году мы отработали уже на пяти акциях таких марок, как Coca-cola, LG, Samsung, «Мегафон». Так что рекламные деньги надо ловить именно там. Планирование в нашем бизнесе становится все более скрупулезным. Мы раньше никогда не предполагали, что в концертной фирме нужен отдел маркетинга. Считали, раз у нас есть постоянная клиентура, с которой мы работаем по многу лет, особо думать о новых заказчиках не приходится. А теперь видим, что менее профессиональные конкуренты ведут агрессивную рекламу своих услуг и многие на это клюют. Видят растяжки «Салюты и фейерверки», обращаются и остаются недовольны качеством. А мы знаем, как делать те же салюты, наверное, лучше всех в городе. Но никогда об этом не трубили на каждом углу. Сейчас понимаем, что надо это делать. И в этом году создали отдел маркетинга.

— А это нормально, когда бизнес настолько налажен, что уже неинтересно им заниматься? Когда нет адреналина в крови?

— Адреналин есть. Но чаще всего я невозмутим и сосредоточен. Мне иногда говорят: «Странно, все вокруг суетятся, бегают, а ты спокоен как танк». Я отвечаю: «Да я все это видел много раз. Я знаю, откуда что берется и куда утекает. Я точно знаю, что будет через пять минут».

— Вы устраиваете праздники для других. А когда наступает праздник для вас?

— Когда подготовил концерт и артист выходит на сцену. Сидишь в зале и стекаешь со стула. Ничего больше делать не надо, только накормить гастролера после выступления и в гостиницу отвезти. В те моменты, когда все довольны — зрители, заказчики, «звезды» — адреналин в крови и появляется. А еще мы устраиваем праздники для себя. Выезжаем на озеро, на дачу. Накрываем столы, если у кого-то день рождения. Правда, если в рабочее время, меня это бесит страшно. Но это уже традиция. Недавно Леонид решил на свой день рождения пригласить только близких людей. Я пришел, смотрю, все близкие сплошь в фирме работают. Фирма — большая семья. В ней люди чувствуют себя защищенными. Не знаю ни одной подобной компании, где бы оплачивались отпускные, больничные, сотовые, автотранспорт.

— А кроме праздников, то есть работы, время на обычную жизнь остается?

— Остается. Но немного. Точнее, его практически нет. Я фанат фирмы. Это, конечно, накладывает отпечаток на общение с родными — у меня один формат отношений и на работе, и вне ее. По-другому не получается.

— Родные, наверное, страдают.

— Страдают. Мы ведь, по большому счету, ущербные люди. Я ни матери не могу должного внимания уделить, ни другим родственникам. Личная жизнь толком не налажена. Но несчастным себя не ощущаю.

— А ваши доходы вас устраивают?

— Вполне. Одеваюсь я просто, езжу на

«99-й». У меня уютный дом, такой, как я хотел, но без излишеств. У меня в жизни все просто и спокойно.