Подписаться
Курс ЦБ на 16.03
91,87
99,97

Новый президент уральских застройщиков: о будущем строек, продаже бизнеса и умных банкирах

Вячеслав Трапезников
Вячеслав Трапезников. Иллюстрация: Архив DK.RU

«Решение продать компанию, проработавшую 15 лет, было непростым. Но я понимал: остаться на рынке и выжить самостоятельно маленькому региональному застройщику уже невозможно», — Вячеслав Трапезников.

После увольнения с муниципальной службы осенью 2018 г. Вячеслав Трапезников пропал из информационной повестки. Было известно, что после трех лет руководства самым крупным районом Екатеринбурга, Орджоникидзевским, и попадания в первую волну кадровых чисток, которую провел новый мэр Александр Высокинский, г-н Трапезников вернулся в девелопмент и встал у руля своей ГК «Астон». В начале года бизнесмен рассказал, что готовит новые проекты — в частности, в Сибири, но особых подробностей не было. 

На прошлой неделе долгое молчание прервалось — стало известно, что Вячеслав Трапезников избран президентом крупной самоуправляемой организации «Ассоциация строителей Урала». Бизнесмен сменил на этом посту известного в городе застройщика Сергея Лекомцева — тот возглавлял профобъединение главных девелоперов Екатеринбурга больше десяти лет. 

По словам Вячеслава Трапезникова, своей главной задачей он видит раскачку программы «20 школ Екатеринбургу от строителей Урала» — это совершенно реальный план по решению проблемы с дефицитом школ в городе, говорит бизнесмен, хотя путь предстоит весьма тернистый. В целом же будущее строительной отрасли г-н Трапезников видит нерадужным — девелоперы еще не до конца осознали последствия перехода от долевого участия в строительстве к банковскому проектному финансированию. Чтобы выжить, придется строить дома намного быстрее, чем сейчас. И эта спешка может серьезно аукнуться. 

До похода во власть вы десять лет были исполнительным директором Гильдии строителей Урала — Ассоциация раньше называлась так. Теперь работаете президентом организации. Это должность поспокойнее? Не передовая, так сказать?

— Я прекрасно понимаю, что быть президентом — это другое. Это значит — иметь право говорить за отрасль, от ее лица. И это право нужно не только формально получить, но и содержательно подтвердить. Именно поэтому мы не рассказывали о произошедших в Ассоциации изменениях, хотя они случились еще в апреле. Теперь же об этом уже можно говорить.

Вы были единственной кандидатурой на пост президента?

— Прошлой осенью у меня состоялся разговор с Сергеем Лекомцевым — я его считаю своим старшим товарищем, учителем, лидером профорганизации. Тогда он сказал, что планирует перемены в жизни и хотел бы видеть меня своим преемником в Ассоциации. Это была очень высокая оценка — не только лично от Лекомцева, но и в целом от коллег. Вообще мы всегда были сильны своим составом. Когда у тебя в совете такие люди, как Крицкий (Владимир Крицкий, управляющий по недвижимости «Группы ЛСР» на Урале — прим. ред.), Копылов (Владимир Копылов, глава компании «СТРОЙТЭК», — прим. ред.), руководители «Синара-Девелопмент», УГМК и так далее, и ты, по сути, являешься главной площадкой, где они собираются и обсуждают насущные для отрасли вопросы, то «скамейка запасных» очень большая. И я прекрасно понимал, что я на ней далеко не первый.

Я и не считал себя основным кандидатом на пост президента — я далеко не ведущий в городе застройщик. Да, я профессионально занимаюсь девелопментом, я в теме, но я совсем не главный. Более того: я лично уговаривал двух своих коллег согласиться стать президентом Ассоциации строителей Урала, но когда пришло время решать этот вопрос, совет единогласно поддержал мою кандидатуру. Потом было общее собирание, и из более 200 голосов против меня было только три. 

Получается забавно: сейчас во главе Ассоциации стоите вы и Вера Белоус — она исполнительный директор. Перед этим вы оба сходили во власть: вы руководили Орджоникидзевским районом, г-жа Белоус была замначальника городского управления культуры. Такая прокачка компетенций и «познание темной стороны силы» пойдет на пользу дальнейшей работе в Ассоциации?

— За Веру говорить не буду, а что касается моего опыта, то он совершенно уникальный, прекрасный и неимоверно полезный. Я ни единой секунды не жалею о том, что три года учился и, может быть, даже сам чему-то учил людей. Многие мои недавние коллеги до сих пор вспоминают меня с благодарностью — и я не думаю, что это лицемерие. Самое важное, что я вынес — это понимание того, как во власти принимаются решения. Можно придумывать какие-то конспирологические теории, но решения в муниципальной власти в подавляющем большинстве случаев обусловлены очень узким коридором, в котором эта власть существует. И вот это понимание того, что можно ждать от власти, чего нельзя, на какой платформе может быть построено сотрудничество — это дорогого стоит. 

Только благодаря этому у меня сегодня есть наглость всерьез разговаривать и с регионом, и с городом о нашей инициативе «20 школ Екатеринбургу от строителей Урала». Если бы я не понимал, как все устроено, и был просто застройщиком со стороны, сделать это было бы невозможно. А когда ты знаешь, как устроен инвестиционно-строительный процесс, как и в каких рамках юридически могут взаимодействовать субъекты и как власть принимает решение внутри себя, уже можно пытаться находить какие-то новые механизмы частно-государственного партнерства.

Чего вдруг все застройщики загорелись школами? Глава «Атомстройкомплекса» Валерий Ананьев тоже говорит о том, что нужно попадать в федеральные программы и получать деньги на строительство соцобъектов, теперь вот ваша инициатива про 20 школ. Это все потому, что застройщикам нужно продавать квартиры, а если рядом нет школ, никто жилье не купит? Раз город не может строить много школ, нужно подключаться бизнесу?

— Власть любит говорить про школы: «Это надо вам, застройщикам, иначе у вас квартиры покупать не будут». Да не так это! Первый раз, что ли, в школах в Академическом набрали бесконечное количество первых классов? Что, в прошлом году их было мало? Может быть, в 69-й школе в центре города пять лет назад не было первого «Ж» или первого «З»? Квартиры покупают не потому, что рядом есть школы, а потому что пришло время и появилась возможность. И строители продолжают возводить жилье.

На самом деле катастрофы со школами в городе нет — кроме ситуации в Академическом, где количество первых классов действительно космическое. Я могу сказать по опыту работы в Орджоникидзевском районе — это то, что я знаю не по книжкам: в гимназию №99 на ул. Баумана (это такая «Девятка» севернее ул. Машиностроителей) всегда очень сложно попасть. Все хотят там учиться. При этом рядом, в 200-300-метровой зоне, есть еще две школы — нормальные. И туда всегда можно записаться. То есть, в городе всерьез нет угрозы третьей смены, а крайние итерации возникают только там, где есть экстра-спрос со стороны родителей учеников. Но! Это совершенно не значит, что школы не нужно обновлять, а количество мест в них — наращивать. 

Опять же благодаря опыту работы в Орджоникидзевском районе я хорошо знаю, что школы ветшают, требуют реконструкции. Я этого насмотрелся порядком, каждую школу облазил от подвала до чердака. Инициатива, которую мы письменно отправили главе региона и которую я защищал на конференции в полпредстве, на совещании у вице-губернатора Сергея Чемезова, очень простая: нужно ставить достижимые цели. Сказать сегодня, что у кого-то появятся деньги, чтобы пойти и выкупить в частном секторе землю, запроектировать и построить там школу — это полная и абсолютная фантастика. В Екатеринбурге 1 га с отселением старых домов стоит 100-300 млн руб. — я знаю это достоверно. Под школу надо 2 га. То есть тебе нужно положить полмиллиарда в отселение — и это до того, как ты начнешь проектировать и строить. А на саму школу надо еще 1 млрд.

Новый президент уральских застройщиков: о будущем строек, продаже бизнеса и умных банкирах 1

При этом на сегодня нет закона, который позволял бы принудительно выкупать площадки у жителей старых домов, делал бы возможным проведение оценки участков через суд — чтобы избежать торгов с собственниками. При таких вводных у властей нет механизмов, чтобы возводить школы в застроенных территориях — их просто не существует. В Академическом, Солнечном — бога ради. Там есть земля, ее входящая стоимость позволяет сшивать экономику, на ней не живет 20 домохозяйств. Застройщик эту землю размежевал, может передать муниципалитету или другому публичному субъекту, тот школу построит, сдаст — всем хорошо. А проблема существует на уже освоенных территориях. 

Получается, строить новые школы не получится. Вы хотите увеличивать старые?

— Наша инициатива основана, в том числе, на моем личном знании: у нас масса школ, где внутри существующей территории можно проектировать дополнительное здание. Или проводить реконструкцию с заметным увеличением школьных мест. Один из таких проектов начинался при мне на Эльмаше — речь о школе на ул. Фрезеровщиков. Благодаря реконструкции там получилось добавить 600-800 мест — совершенно спокойно, без какого бы ни было ущерба для детей. Не надо думать, что мы забрали школьный стадион и ученики все будут ютиться в подвалах. Нет! Там за школой даже шикарная лыжная трасса есть. А дополнительные площади строятся на переднем дворе. 

Так вот суть нашей инициативы в том, чтобы не пытаться сегодня решать нерешаемые проблемы. Пока федеральный законодатель не даст нам инструмент для изъятия земли под школы хотя бы с рыночной оценкой, для всех мегаполисов страны массовая стройка новых школ на ранее застроенных территориях — непосильная задача. А вот эффективное использование существующих школьных участков — за счет проектирования пристроев, дополнительных зданий или реконструкций — уже другое дело.

И как это должно быть, за чей счет? Застройщики готовы вкладываться — судя по названию вашей программы?

— В нашем детальном плане прописано: силами застройщиков предполагается спроектировать 20 реконструкций школ на существующих площадках, пройти экспертизу — опять же силами девелоперов. И у нас есть конкретные компании, которые готовы под это подписываться. А уже с этими проектами и экспертизами нужно идти в Москву и заявляться на федеральное софинансирование. Потому что бюджетный процесс — это не «Здрасьте, дайте денег на школу в Екатеринбурге!». Все госпрограммы требуют пакет документов: права на землю, экспертизу и проект. Сдал их, заявился на участие, вошел в программу на следующий год. Потом два года получаешь деньги и строишь объект. Вот так это работает. Мы предлагаем сделать практический шаг, который дает возможность заявляться на бюджетное софинансирование. Мы считаем, что это единственная продуктивная на сегодня стратегия.

То есть непосредственно в само строительство бизнес вкладываться не будет? 

— Пока до конца непонятно, в какой форме застройщики могут участвовать в софинансировании, потому что есть же федеральный закон. По нему, бизнес участие в возведении социальной инфраструктуры не принимает — это вообще категорически запрещено. У нас же теперь эскроу-счета, где лежат деньги дольщиков, и мы не можем потратить ни копейки на что-то еще, кроме самого дома. Банки не пропустят мне покупку коробка спичек, если он не для стройки ЖК. Только целевое использование денег! Захочу я 15 копеек дать на строительство школы — финструктура скажет: «Нет!».

А теперь самое интересное: власть может нам сказать: «Парни, но у вас же есть какие-то свои деньги. Дайте на школу». В переводе на язык бизнеса это означает: к каждому рублю, который вы потратите на школу, нужно добавить ставку налога на прибыль. Вы можете, конечно, потратить «свои» деньги. А что это значит для бизнеса? Деньги из прибыли! То есть вы в себестоимость ничего не поставили, получили прибыль, заплатили с нее налог и не сможете возместить НДС.

Значит, в сегодняшней правовой ситуации, если застройщик примет участие в финансировании школы, каждый рубль ему будет стоить 1,5 рубля реальных живых денег. Добавьте сюда 250 млн руб. за расселение одного гектара земли и объект получается просто золотым! Я уверен, что в таких условиях финансирование строительства школ девелоперами не имеет не то что оснований, а вообще перспектив. Оно невозможно — и по юридическим, и по экономическим, и по налоговым причинам. Но это не значит, что мы не должны содействовать. И наша программа — это, по сути, попытка найти тонкую тропинку между всеми ограничениями. 

Есть какие-то сроки, когда работа по программе стартует?

— Губернатор поставил жесткие сроки — 15 сентября рабочие группы, созданные под руководством Сергея Чемезова и вице-премьера Сергея Швиндта, должны представить некие промежуточные итоги. Сейчас половина правительства региона де-факто вовлечена в эту работу. Я понимаю, что в процессе наверняка появятся какие-то новые идеи, и это хорошо. Мне хочется надеяться, чтобы наша инициатива так или иначе нашла отражение в итогах этой работы.

Битва за скорость

С переходом на работу по новым правилам строительная сфера еще до конца не осознала, какие изменения ее ждут, убежден Вячеслав Трапезников. Теперь чтобы выживать на рынке нужно будет возводить объекты куда быстрее, чем прежде. Либо переходить с привычных уже 25-этажек на девятиэтажные комплексы.

Новые правила игры на строительном рынке с 1 июля вступили в силу. Уже видны изменения в работе? Лучше стало, хуже?

— Недавно я встречался с финансистами — разбирали ситуацию: мы проектируем совершенно типовой для Екатеринбурга 25-этажный жилой дом с подземным паркингом. Спрашиваю главного инженера, за какое время мы сможем его построить. Он подумал и говорит: «За полтора года». Вообще это довольно амбициозно, потому что обычно такие башни с паркингом возводят до двух лет. Я поворачиваюсь к финансистам: «Производство нам говорит, полтора года на строительство», а они рисуют мне такую картину. Сейчас средняя рентабельность для массового строительства в городе — 15%. Это не то что немного, это просто требование безопасности, чтобы дом был построен. Иначе малейший ветерок, любое событие, и весь проект обрушится — с огромной вероятностью. Банки задолго до ввода эскроу-счетов тоже рассматривали для проектного финансирования примерно эту же цифру — 15-18%. Это был стресс-тест. 

При старых правилах игры деньги в стройке, условно говоря, стоили мне ничего. На самом деле, это не так, но я за сами деньги не платил — у меня не было выбытия кэша на расходы по процентам за те деньги, которые давал мне покупатель. Что же такое эскроу: каждый рубль, который я потратил на кирпич, бетон, зарплаты и так далее, стоит мне 12% годовых. Не верьте, если кто-то говорит, что меньше — 9,5%, например. Все равно там есть комиссии, штрафы за невыборку и т.д. В общем, 12% — это хорошая сегодняшняя средняя ставка. Если я строю дом один год, то деньги мне обходятся в 12%, если полтора — плюс 6% банку. А это половина от рентабельности — так получается. То есть, все, что ты делаешь, — это работаешь в пользу банка. И мне кажется, что отрасль это еще до конца не осмыслила.

Новый президент уральских застройщиков: о будущем строек, продаже бизнеса и умных банкирах 2

Я сейчас достраиваю стометровую башню в Екатеринбурге. Помню, когда мы ее проектировали, я очень гордился. Недавно я подписывал техзадание на очередной проект из нескольких башен. Хотел построить разноэтажные высотки и чтобы хотя бы одна была стометровой. А финансисты посмотрели на меня и сказали: «Нет».

Девелоперы привыкли мыслить коэффициентом полезного использования земельного участка: чем плотнее застройка, чем выше дома, тем лучше. Это строительная логика. А финансисты нас умнее, они говорят: ты не забывай, что когда твой проект на пике и в конце строительства на эскроу-счете висит миллиард, он каждый день давит тебе на чертову массу двенадцатью процентами годовых. И если ты еще полгода провозился — то поработал на банк. Это значит, что производство сегодня нужно укладывать в 9-12 месяцев, хотя еще недавно для отрасли нормой было строить больше двух лет. Получается, что лучшее здание теперь — это девятиэтажка. А 25 этажей — уже экстрим. И финансисты теперь требуют, чтобы ты кровью подписался, что возведешь такой дом за год.

Не будет ли так, что девелоперы вынужденно ускорятся, от этого пострадает качество домов, и в перспективе стоит ждать ЧП — обрушений, например?

— Совершенно точно, что нас ждут новые вызовы: с точки зрения инженерных решений, организации производства, качества объектов. И придется снова возвращаться к осмыслению индустриальной модели домостроения. Если бы ставка по проектному финансированию была 2%, а рентабельность в отрасли — 20%, я бы не бил тревогу. Но у нас нет ни одной предпосылки, чтобы ждать роста потребительского спроса. Наоборот, есть масса причин для его стагнации, и недвижимость заденет наиболее сильно. Это значит, что никакого запаса прочности по рентабельности у нас нет. В Москве, конечно, все иначе, а Екатеринбург в ножницах. И они могут нас отрезать.

Так, может быть, нужно пытаться уходить в столицу — пока не поздно?

— Есть строители, которые уходят: классные, внесшие большой вклад в развитие отрасли, задавшие новые тренды, установившие некие планки качества — и в продуктах, и в маркетинге. Два моих хороших товарища, по сути, уже смазали лыжи. И это большая проблема для отрасли. Конечно, в Москве другая рентабельность, кредитные структуры спокойно финансируют там игроков — когда видят, что у них запас прочности в 60%. А что будут делать застройщики в городах, где рентабельность до 15% и не доходила никогда? 

Пару недель назад у нас была видеоконференция с российским вице-премьером по строительству Виталием Мутко и главой Национального объединения строителей Андреем Молчановым. Не протокольная, серьезная. Так они вообще не понимают, что делать. Приказать Сбербанку или ВТБ финансировать застройщика из Биробиджана, Воронежа, Серова, где о рентабельности в 15% не слыхивали, невозможно. Банки ведь себе не враги. 

Если так и будет, наверняка власти перепишут правила игры — не в первый раз.

— Не думаю, что реформу демонтируют — слишком много лет мы к ней шли. Разговоры о необходимости некой регламентации договоров долевого участия в строительстве велись больше 15 лет. То есть переход на эскроу-счета — это не просто разовая акция, а линейное развитие отрасли. Но, по сути, опция «не иметь обманутых дольщиков» при сегодняшней стоимости кредита должна стоить государству энного количества денег. Условно говоря, ставку для местного застройщика из Кургана или Ирбита кто-то должен субсидировать. Иначе стройки там быть не может. 

А екатеринбургские игроки выживут?

— Мы-то переживем, у нас очень сильная отрасль. Разговоры про то, что застройщиков смоет с рынка — это все не про Екатеринбург. У нас работают такие мощные компании, которые с 90-х пережили все, что можно было. В городе сверхпривлекательный рынок. Где еще, кроме двух столиц, работают и ЛСР, и ГК «ПИК», и финныYIT, и «КОРТРОС», и Группа «Синара», и УГМК? Ни на каком другом рынке нет такой концентрации топ-игроков, мы сверхсильны.Но ножницы касаются всех.

Надо дружить с финансистами

Перемены в отрасли повлияли на бизнес Вячеслава Трапезникова — он не без труда принял решение о продаже большей части акций «Астона» банкиру Игорю Киму, ведущему ряд девелоперских проектов в Сибири, Москве и Европе. По словам г-на Трапезникова, иначе выжить небольшому региональному игроку невозможно. А с сильным по части финансов и банков партнером можно начинать новые проекты в Екатеринбурге.

Расскажите про свои новые проекты. В начале года вы анонсировали стройку в Новосибирске, была информация, что вашим партнером стал банкир Игорь Ким.

— Два года назад российский инвестор Игорь Ким приобрел контрольный пакет ГК «Астон». Я на тот момент был госслужащим, не владел акциями компании. Сейчас являюсь миноритарным акционером «Астон-Екатеринбург». У моего старшего партнера есть несколько девелоперских проектов — в Новосибирске, в Москве, в Европе. Не буду скрывать: решение продать компанию, проработавшую 15 лет, было непростым. Но я понимал: остаться на рынке и выжить самостоятельно маленькому региональному застройщику уже невозможно. А в новых условиях именно финансовые и банковские компетенции позволят быть успешным в девелопменте.

Дело в том, что де-факто мы стали производной отраслью банков, застройщики теперь, по сути, подведомственны ЦБ РФ. Чтобы выдать кредит девелоперу, финструктура и сама должна соответствовать жесткой и сложной системе нормативов регулятора, и застройщик тоже должен быть безупречен. Получается, что финансовая компетенция для строителей выходит на первый план. В общем, интеграция в структуры Игоря Кима показалась мне наиболее перспективной, и я не жалею о принятом решении.

В Екатеринбурге вы готовите какие-то новые стройки?

— Сейчас мы заканчиваем большой проект на ул. Репина. Впереди — еще два масштабных объекта, сейчас идет проектирование. Речь о 160 тыс. кв. м жилья в общей сложности. Подробности обнародуем совсем скоро.

Застройщики жалуются на то, что в городе нет земельных аукционов, что строить скоро будет не на чем. Проблема острая?

— Аукционов нет и не будет. Недавно была информация, что состоялись торги, но, по сути, речь шла о площадке рядом с уже спроектированным объектом, которую нужно было узаконить под благоустройство. Все легитимно, такое структурирование градостроительного процесса по отношению к уже существующему проекту. Вообще же земельных резервов сегодня в городе два: первый — поля. Он еще широк и обилен, некоторые игроки планируют начать проекты комплексного освоения территорий — помимо Солнечного и Академического. Что из этих планов станет реальностью, покажет время. Второй резерв — реновация. Легкие площадки типа бывших заводов по факту уже подходят к концу. Остались самые тяжелые — с отселением частного сектора. Это самое дорогое, долгое и рисковое инвестирование в отрасль. И это будет уверенной серьезной долей ложиться в цену квадратного метра.

Спрошу про скандал со строительством собора святой Екатерины в сквере у театра Драмы. Соучредитель «Общества Малышева, 73» Игорь Заводовский после победы протестующих высказывался, что для отрасли это плохо: получается, любой проект в городе могут остановить. Вы согласны?

— Я не думаю, что история со сквером имеет отношение к отрасли. Это чистейшей воды политика. И я не считаю протестное движение за сквер организованным и кем-то инспирированным. Когда я возглавлял Орджоникидзевский район, мне постоянно нужно было так или иначе на что-то собирать людей: День победы, День города, торжественное собрание, посвященное чему-то, в ДК таком-то. Это чиновничья рутина. Когда ты этим занимаешься все время, то хорошо понимаешь: мобилизовать людей на то, что происходило в сквере — добронамеренной или злонамеренной, но субъектной волей — невозможно. Привезти 500 человек, чтобы они 40 минут постояли, а потом разошлись по автобусам — можно. И мы это неоднократно видели, и в Екатеринбурге в том числе. А то, что происходило в сквере, организованной волей сделать нельзя. Я уверен, что это была стихийная глубинная городская история, и случилась она так, как случилась. 

Новый президент уральских застройщиков: о будущем строек, продаже бизнеса и умных банкирах 3

Я за сквер, не буду скрывать. Он мне нравится. Я постоянно езжу мимо него, иногда там прохожу и рад, что он остался. При этом мне очень хочется, чтобы у Екатеринбурга появился храм святой Екатерины. И чтобы он был архитектурным событием мирового значения. У нас есть шанс не повторять собор Василия Блаженного или Византийские каноны XII века, а дать миру видение нового современного православия — чтобы это было вау, чтобы ради этого в город ехали туристы. Так давайте наберемся смелости, зажмуримся и сделаем это. Я уверен, что Екатеринбург этого достоин.

Фото: DK.RU / Игорь Черепанов

Новый президент уральских застройщиков: о будущем строек, продаже бизнеса и умных банкирах 4
Самое читаемое
  • Ежедневно выбывает 20 поездов. У РЖД проблемы с ремонтом локомотивовЕжедневно выбывает 20 поездов. У РЖД проблемы с ремонтом локомотивов
  • Опубликованы предварительные результаты выборов президента РФ в Свердловской областиОпубликованы предварительные результаты выборов президента РФ в Свердловской области
  • На Среднем Урале стартовали выборы президента РФ. Озвучены первые данные по явкеНа Среднем Урале стартовали выборы президента РФ. Озвучены первые данные по явке
  • Явка — 50%+, зеленка и досмотры: как проходят выборы президента в Екатеринбурге?Явка — 50%+, зеленка и досмотры: как проходят выборы президента в Екатеринбурге?
Наверх
Чтобы пользоваться всеми сервисами сайта, необходимо авторизоваться или пройти регистрацию.
  • вспомнить пароль
Вы можете войти через форму авторизации зарегистрироваться
Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
  • Укажите ваше имя
  • Укажите вашу фамилию
  • Укажите E-mail, мы вышлем запрос подтверждения
  • Не менее 8 символов
Если вы не хотите вводить пароль, система автоматически сгенерирует его и вышлет на указанный e-mail.
Я принимаю условия Пользовательского соглашения и даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с Политикой конфиденциальности.Извините, мы не можем обрабатывать Ваши персональные данные без Вашего согласия.
Вы можете войти через форму авторизации
Самое важное о бизнесе.