«В России самое сложное — исключить человека из цепочки принятия решений»

Евгений Черешнев, президент и основатель компании Biolink.Tech, специалист по информационным технологиям, искусственному интеллекту, большим данным и цифровизации:

— Внедрять инновации в больших компаниях очень сложно, у меня за плечами не один запоротый проект. Они не работают по самой простой причине: рано или поздно, что бы ни обсуждалось, какая бы технология ни была, где-то сидит человек, который решает — принимать ее или нет. Когда Генри Форд просил деньги на конвейерное производство автомобилей, ему сказали: «Ты дурак? Лошади — это навсегда. То, что ты предлагаешь, непонятно». И где сейчас автомобильная индустрия? Стив Джобс приходил в IBM несчетное количество раз и слышал: «Ты идиот? Нет ни одной причины, почему персональный компьютер должен быть у человека. Это исключительно энтерпрайз-решение. Оставьте нас в покое».

Писательница Урсула ле Гуин сказала чудесную фразу: «Взрослый творческий человек — это ребенок, который выжил». То есть сохранил возможность на любую истину сказать: «Это фигня! Я считаю, что должно быть по-другому». Тем не менее, сейчас большинство людей — это часть системы. И когда возникает какой-то идиот, который говорит, что надо делать все по-другому: машины выпускать серийно, делать телемедицину, как правило, это встречает дикое сопротивление. Уходят годы и очень много денег, чтобы продавить простейшие изменения. Почему?

Представим человеческий мозг. В нем порядка 100 млрд нейронов, которые образуют 500 трлн связей. Одна простейшая человеческая мысль — это от 10 тыс. до 50 тыс. нейронов, которые связаны друг с другом очень оригинальным образом. Количество вариантов связей превышает количество атомов во Вселенной. Компьютерная нейронная сеть и нейронная сеть в мозгу не имеют ничего общего, кроме нескольких параллелей, но мы делаем искусственный интеллект по своему образу и подобию. Человек — это робот с ограниченным сроком действия. И мы, как компьютеры, учимся. Ребенок до шести лет делает все, что угодно. Его единственный мотив — любопытство.

Создавать свой личный опыт важно, это влияет на принципы принятия решений. Человек учится интерактивно, ему можно все. В детстве он все подвергает вопросам.

Получается, что в начале каждый способен сделать «Теслу» и полететь в космос, но потом мы попадаем в систему образования и всех уравнивают: первым подавляется критическое мышление.

Нам четко говорят, что хотел сказать Пушкин в своих произведениях, хотя, мягко говоря, он хотел сказать не это. Он каждый раз в гробу переворачивается, когда в школе вещают: «Дети, вот что хотел сказать Пушкин».

В XX веке система образования выполняла госзаказ: готовили, скорее, солдат, чем думающих людей, и это продолжается до сих пор. Чтобы это эффективно получалось, люди должны легко компоноваться в группы. А для этого им нужно редко спорить, особенно про историю. Главная задача — максимальное количество одинаковых людей. В прошлом веке это было нормально, но сейчас появилась проблема. В Китае любой продукт копируется за 48 часов. Возникло одно решение — на следующий день будет другое. Сам продукт больше не имеет никакой ценности, потому что он будет скопирован завтра. 

Единственная ценность, которую можно позволить себе сейчас, — находиться в перманентном состоянии придумывания чего-то нового. Ты должен быть на один-два-десять шагов впереди. А это сделать не под силу человеку, у которого нет критического мышления. Одно из золотых правил Илона Маска: «Никаких придурков в моей компании!». Он сознательно приглашает людей, которые умеют думать. Даже на рутинных должностях. Я горжусь, что есть лидер, который публично говорит о том, что каждый пытается нивелировать свои риски и тем самым закапывает компанию. 

Любой крупный бизнес — это в каком-то смысле регулярная армия. Она не может жить на креативных личностях. Когда у вас 10 тыс. человек, помогут только жесткая дисциплина, процессы и снабжение. Вышел за рамки — все идет к чертовой матери.

Победа в крупном сражении — это большие процессы. Именно поэтому для решения важных тактических задач есть «спецназ» — как правило, маленькая группа людей, которая не подчиняется никаким инструкциям, кроме внутренних, с безупречным оборудованием, и правом решать задачу так, как они считают нужным. Крупная компания никогда не внедрит инновацию, если она создает «спецназ» с ограниченной долей автономии, бюджетом и отчетностью под узкие тактические задачи, а не под большие стратегические. Выполнив тактическую задачу и поняв, что ее можно делать системно, «спецназ» должны передать ее регулярной армии.

Есть такая фраза: «Дата — это новая нефть». Я не согласен с постановкой вопроса. Данные, может, и нефть, но сама по себе она никому не нужна. Нужен бензин, авиакеросин, производные, а для этого нужно построить очень дорогой «нефтеперерабатывающий завод». Экспертиза же есть не у всех. Самые ценные — те, кто умеет получать из нефти бензин, а таких людей очень мало. Так что если вы хотите провести цифровую трансформацию, готовьтесь к тому, что вам нужно создавать свой «спецназ» или брать на аутсорсе чужой.

Если думаете, что это вас не касается, то вот небольшой некролог. Компания Nokia — это мое персональное разочарование, потому что когда-то она была моим клиентом. Я встречался с президентом Nokia и говорил, что они должны продавать не телефоны, а интерфейсы между телом и цифровой средой. Это было очень давно, и тогда компания оценивалась в $9 млрд. Он рассмеялся: «Спасибо за мнение, но нет». И где Nokia сейчас? Компании нет.

Все мы пользовались пленкой Kodak, но они пропустили Instagram. MySpace была первой социальной сетью, но в течение нескольких месяцев всех перетащил Facebook — там есть определенные тренды, на которые они смогли опереться. Упустить свой шанс сейчас можно за год-два. Да, российский рынок имеет свою специфику, но одни компании занимаются цифровизацией, а другие — не очень. И шансов у вторых нет.

Цифровизация же сводится к нескольким базовым принципам. Первый: тотальная прозрачность процессов. Все данные должны быть записаны: посещаемость сотрудников, транзакции клиента, время логистики из пункта А в пункт Б... Процесс должен быть разложен по полочкам, даже если это документооборот. Только так можно понять, где, собственно, проблема. Когда у вас много данных, вы понимаете: вот здесь дорого, вот здесь долго, здесь я сделаю дешевле, а здесь всех уволю.

Второй: постоянные бета-тестирование и автоматизация. Если вы обнаружили оптимальный процесс и нашли способ убрать из цепочки Марьиванну, которая тратила на задачу целый день вместо 10 минут, то сразу получаете профит. Но этого недостаточно: поиск оптимизации должен быть возведен в культ. В этом и смысл: процесс никогда не заканчивается.

Третий: если есть процесс, который может делать не человек, человека там быть не должно. Герман Греф обоснованно увольняет сотрудников десятками тысяч. Есть конкретное достижение в области автоматизации, которое позволяет это сделать. И от вас тут ничего не зависит — это будет с вами или без вас.

Самое сложное для российской действительности — практически полное исключение человека из цепочки принятия решений. Пример: если вы делаете корпоративный сайт и собираете топ-менеджеров и экспертов, то вы никогда не договоритесь — у всех будет свое мнение. Все полемизируют, начинается гигантский проект, который занимает полгода, стоит сотни миллионов и ни к чему не приводит. Ответ на этот вопрос — А/Б-тестирование. Все возможные элементы загружаются в базу данных, и сайт создается на лету миллион раз. Каждому человеку, который приходит на сайт, показывается «своя» картинка. В определенный момент статистика позволяет сказать: если вы поставите сюда корзину зеленого цвета с такой кнопкой, и других слов там не будет, то прибыль вырастет на 228%. И человек вообще не нужен, потому что со статистикой спорить отвратительно сложно.

Еще пример. Вы приходите на сайт, который занимается недвижимостью, и ищете трешку в Москве. Как работает ваш мозг? Смотрите пятое-десятое объявление, и эмпирически понимаете, что квартира будет стоит примерно 20 млн. Вы это сделаете за 5-10 минут, а у машины то же самое действие займет долю секунды, причем она сможет анализировать, какие соседи, сколько лет дому, есть ли центральное отопление, есть ли рядом школы, детсады, ветеринарные клиники, криминальные районы. Параметров может быть тысячи. И искусственный интеллект, проанализировав весь жилфонд города, сможет показать вам лучшее здание за эти деньги. По тому же принципу работают автосайты.

Как все это можно применить? У человека есть огромный массив данных: поведенческих, медицинских, телеметрических, биометрических, психологических. Те, у кого есть доступ к этой информации, собирают огромное ее количество: как быстро вы печатаете, какие опечатки делаете, какие у вас поисковые запросы. И вы начинаете понимать, что ваша жизнь очень предсказуема. В какой-то момент я получил возможность математически доказать, пойду я на фитнес в среду или нет. Пойду ли в гости через две недели или по какой-то причине откажусь. 

Биологическое ДНК — это, по сути, чертеж человеческого тела, в котором четко заложено: рост 174 см, зеленые глаза и предрасположенность к ожирению. И вы ничего с этим не сможете сделать. Цифровая ДНК очень похожа, но это чертеж не к телу, а к психологии.

Собрав достаточное количество информации, можно предсказать, как поведет себя Вася Пупкин в поставленных обстоятельствах. Можно моделировать массу сценариев, делать предикативную аналитику и скоринг. Уже есть масса сервисов на базе цифрового ДНК. Попробуем смоделировать поведение конкретных людей в течение конкретного дня, с трех до шести вечера. Есть разные типы активностей: отдых, сон, шопинг и т.д. Когда вы начинаете собирать данные, то можете гарантированно знать, сколько людей будет здесь и в какое время. Соответственно, можете считать норму прибыли, планировать скидки, сокращать издержки. Например, можно понять, что с трех до шести часов продавец на точке вообще не нужен — справляется один торговый терминал.

Причем цифровая ДНК есть не только у человека. Если вы смотрите на компанию конкурента, то будете видеть их доходы и расходы, оптимальность, текучку кадров, технологический процесс — то есть, можете сильно влиять на ход переговоров. Это чистой воды информационная разведка. Уверяю, в ряде стран это поставлено на конвейер. На самом деле, в этом нет ничего сложного. Предикативная аналитика работает как прогноз погоды (релевантная шутка): если у вас есть достаточно данных о потоках, то можете уверенно сказать, какой будет скорость ветра. Да, российский Гидрометцентр не чемпион по точности, но в Европе или Сингапуре будет очень четкий анализ на 2-4 дня.

Текст написан на основе выступления Евгения Черешнева на международной выставке ИННОПРОМ-2019. Материал подготовил Андрей Пермяков / DK.RU