«Многие думают, что проще уехать из страны, чем изменить среду обитания. Уверяю: не легче»

Владелец «Талицких молочных ферм» Юрий Окунев — один из немногих предпринимателей в Екатеринбурге, которые занимаются общественными проблемами, но при этом не хотят идти в политику. На самом деле каждый житель города может внести свой вклад в благоустройство, причем это проще, чем кажется, убежден бизнесмен. На форуме «Ура! Урал» г-н Окунев рассказал, что может сделать город и что может сделать каждый, чтобы улучшить среду обитания.

Юрий Окунев, владелец «Талицких молочных ферм»: 

— Сейчас бизнес интереснее политики. Но через 10-15 лет, когда конкуренция будет очень большой и прорваться в бизнесе будет очень сложно, активные молодые люди пойдут в политику, понимая, что они не достигнут в бизнесе таких высот.  Мне еще работать и работать: достраиваю один завод, строю второй — куча планов не на одну жизнь. Поэтому заниматься политикой я не хочу. Как у Мандельштама: «Власть отвратительна, как руки брадобрея» — у меня она вызывает чувство немного брезгливости. Поэтому я жду поколение, которое пойдет в политику. Мой второй сын хочет ею заниматься — бизнес его не интересует.

Понятно, что сейчас мы упускаем возможности и могли бы что-то изменить и в текущей ситуации. Но в масштабе истории России 10-15 лет — это очень маленький срок. И в действительности менять что-то легко.

Многие люди боятся делать первый шаг, осознавая масштаб проблем, думают, что это неподъемная задача и что проще поменять среду обитания и уехать из страны, из города. Уверяю: легче будет изменить среду здесь. Как только вы начинаете давить, быть активным, то можете поменять вообще все. Есть желание — занимайтесь. Нужно не бояться — это единственный способ что-то сделать.

Куда направлять эту активность? Двое моих старших сыновей ходили защищать сквер у театра Драмы. И я говорил им: вы должны идти не в сквер, а к депутатам городской думы. Если перед домом парламентария встанет пара сотен человек, он многое поймет в жизни. У вас есть депутат, узнавайте, где он живет! Идите к нему с плакатами. Мы абсолютно не работаем с депутатами, не знаем их, и вследствие этого получается такая ситуация, как со сквером. Мы сами как горожане позволяем власти это делать, раз даже внятно не можем сформулировать для них задачи. 

Вы считаете, что власть ничего не делает, чтобы сохранить здания-памятники конструктивизма? Когда будут выбирать депутатов гордумы, скажите своему кандидату, что считаете это основной проблемой, что для ее решения нужно принять ряд постановлений. Но голос одного слышно плохо: мобилизуйте сто человек, которые хотят защитить памятники конструктивизма и готовы проголосовать за депутата, если он это сделает. И не переизберут его, если он откажется — все люди, которые идут в политику, очень хотят быть переизбранными и постоянно оставаться во власти. 

Перемены для чиновников — большое потрясение, а они работают так, чтобы потрясений не было. Но последнее время, когда я говорю чиновникам, что лучше было бы сделать так, а не иначе, они начинают меняться и задумываться, спрашивают меня — хотя я не являюсь специалистом в урбанистике и моя задача — передать их запрос специалистам.

Сейчас общество оказывает на власть больше давления, и люди во власти меняются. Например, в Екатеринбурге в последнее время асфальт ремонтируют на гораздо более высоком уровне, чем несколько лет назад, — к качеству укладки не подкопаться. Но в благоустройстве скверов и парков возникают проблемы. Они будут решены, как только будет создан рынок проектов, когда многие архитекторы поверят, что муниципальные заказы будут реально разыгрывать, а не делить между «своими» людьми. Когда в голове у муниципальных служащих будет понимание, что нужно делать благоустройство хорошо, а для этого — давать больше времени на проектирование. 

Я встречался с мэром и его заместителями и говорил, что они закладывают на это неоправданно малый срок: «Вы хотите, чтобы с момента получения финансирования до момента ввода в эксплуатацию прошел год — а так не бывает. Проектировать необходимо несколько месяцев: начали в этом году — стройте на следующий». И, по-моему, они идут в этом направлении.

Сейчас люди не будут терпеть то, что 5-10 лет назад считали нормальным. Оказывайте давление на власть, и она будет меняться. 

Моя задача — сделать город чистым. Мы к этому идем, и может, через 5-10 лет окончательно избавимся от грязи. Основная ее причина — не только газоны, а шипованная резина автомобилей — по сути, наждачная бумага. За последние 25 лет количество машин выросло в геометрической прогрессии, в Екатеринбурге их сотни тысяч. Каждый автомобиль за зимний сезон, полгода, проезжает около 10 тыс. км, и своими шипами производит 240 кг грязи. Это огромная проблема, о которой почему-то никто не говорит.

Когда я стал говорить об этом с блогером и урбанистом Ильей Варламовым, он согласился: в северной Норвегии шипы разрешены, и там несусветная грязь. А в южной части, где находится столица Осло, шипы запрещены и более-менее чисто. 

Шипы производят битумную крошку, эта пыль в основном держится на расстоянии метра от земли, и главным образом ее вдыхают наши дети. В результате в Екатеринбурге и в России в целом очень серьезные проблемы с респираторными заболеваниями. Я бы хотел, воспользовавшись случаем, призвать задуматься об этой проблеме, возможно, ставить нешипованную резину. Она запрещена почти во всем мире, кроме северных стран: даже в Финляндии на ней можно ездить не везде. 

Как только выпадет первый снег и автомобилисты наденут шипованные шины, вся битумная пыль превратится в черную жижу, которая будет преследовать нас всю зиму. Я давно езжу на нешипованной резине зимой, и это нормально — просто нужно быть немного аккуратнее. Если вы будете ездить на нешипованных шинах, то сделаете для города гораздо больше, чем если обустроите газон.

Материал подготовил Андрей Пермяков / DK.RU