Михаил Логиновских: Бедность у русского человека в голове, она будет преследовать и мучить

владелец группы компаний «Главный проспект»

 

Я чувствую, что мне неуютно среди людей с традиционной русской ментальностью. Моя семья живет в частном доме. Лет пять назад жители нашего поселка обсуждали проблему общего водопровода. Я как человек рациональный настаивал на том, чтобы поменять весь участок трубы. Очень много про себя интересного услышал: вам денег не жалко, вы не понимаете нужд простых людей. Недавно за свой счет хотел отремонтировать дорогу, которая считается общей территорией. Чтобы иметь формальное право на ремонт, отправил человека за подписями. Он обошел 50 домов и 45 из них сказали: не надо ничего делать с дорогой. Это протест против меня.

 

Русская логика: если у соседа корова сдохла, то мне хорошо. Так думают люди с философией бедняков. ООН считает бедным того, кто получает меньше трех тысяч евро в год. У нас таких 65 процентов населения. Бедный человек имеет соответствующую психологию, ему ведь надо себя как-то успокаивать: «а нам и не надо», «не жили богато и нечего начинать», «богатые тоже плачут», «зато я хорошо играю на скрипке». У меня брат такой – здоровый лоб, наплодил троих детей, закончил Юридическую академию и получает 8 тысяч в месяц. «Зачем ты ходишь на эту работу?» – «Я привык, инерция». И так большинство живет – такой менталитет. Если человек в развитой стране не имеет работы, он страдает от этого, впадает в депрессию, кончает жизнь самоубийством. У нас все, кто живут за пределом нищеты, себя считают нисколько не хуже богатых. И даже лучше богатых, потому что более честные, нравственные, а «эти наворовали». Постсоветский человек аморален и нерелигиозен. Он беден как церковная мышь, и его нельзя оштрафовать, привлечь. Те, кто управляют страной, прекрасно эти механизмы знают и с их помощью манипулируют людьми.

 

Мы, предприниматели, как богатые всегда остаемся крайними. В советские времена в ответе за дефицит был тот, кто стоял за прилавком. А тому, кто его придумал, ставили памятники в каждом городе на главной площади. Сейчас во всем виноваты не начальники, придумавшие нынешнюю систему капитализма в стране, а предприниматели, которые богатеют. Возьмем дело Ходорковского. Нет крупного резонансного дела против представителя интеллигенции, которого бы упекли на девять лет, – это читать никто не станет.

А когда богатого посадили – народ рад. В этом кроется сущность русского менталитета. У нас огромный разрыв между социальными слоями – разница превышает в 20-30 раз даже самый смелый американский индекс. Но я же не виноват, что 15 лет назад, получив возможность заниматься предпринимательством, ее использовал.

 

Я вычистил из себя многие советские стереотипы, чтобы заниматься предпринимательством. Все в 90-е изменяли старым шаблонам. Хотя многие мучились: «А как же я купил задешево, продал задорого? Это же некрасиво». Но изменяли всему, что мешало заниматься бизнесом. Все предприниматели нарушают закон. Не нарушает только трус, который приходит домой и рассказывает жене: «Я сегодня целый день ерзал на стуле, шоркал мышкой, а денег нет все равно». В 1993 году без средств, без машины, с одним приличным костюмом я открыл первый магазин в подвале, где прежде жили бомжи и глаза щипало от запаха. Я действовал. Но не было такого перерождения, чтобы интеллигент Михаил Юрьевич вдруг стал бизнесменом Логиновских, у которого в каждом глазу по баксу. Люди мало меняются по жизни. Изменения идут лишь по принципу «подкрасить губки». Человек рождается с определенным набором внутренних пружин. Есть обстоятельства, когда он может эти пружины раскрыть. В начале 90-х ведь все кинулись торговать, но многие отсеялись – получилось не у всех. И сейчас люди разоряются. У нас за 17 лет так и не появилось инфраструктуры для занятия бизнесом. Все помещения раздаются по блату, кредит на развитие бизнеса дают далеко не каждому, условия для конкурентной борьбы неравные.

 

Когда я вижу объявление о торгах на имущество, понимаю, что здесь зарыта чья-то собака и чей-то интерес. Западный мир живет по законам, а у нас же мало иметь письменный договор по поводу аренды, чтобы гарантированно эту аренду получить. Нам нужны даже не откаты, не взятки, а именно человеческие, не прописанные взаимоотношения. Любой может взять и не рассчитаться с поставщиком. Все потому, что нет правил и нет желания их выполнять. Это и есть та философская основа, ментальность, которая у русского человека в голове. И во мне это тоже есть. Приехал вчера немец ко мне, сел в машину, пристегивается. Я говорю: «Можешь этого не делать, у нас штраф всего четыре евро». – «Дело не в штрафе, я беспокоюсь о своем здоровье». Европейцы очень ценят то, что им дано Богом, – здоровье, семью. Русский человек ничем не дорожит и этим еще и бравирует. Получается замкнутый круг – и нет рациональных условий для развития бизнеса, и традиционные русские черты не соответствуют запросам бизнеса.

 

Система кредитования разрушительна для русского человека. Он не привык отдавать деньги, и появляются присказки: «берешь чужие, отдаешь свои», «берешь на время, отдаешь навсегда». Сегодня называют астрономические суммы невозврата кредитов. На Западе человек никогда не возьмет кредит, если знает, что не отдаст, а у нас – запросто.

У русского человека искаженные представления о финансах, о том, в каком измерении он живет, сколько у него денег, что он из себя представляет, какое у него место. Нельзя выиграть в спортлото, жениться по расчету – так бедность не преодолевают. Все равно не будет ощущения, что ты богат. Бедность – в голове у русского человека. Она будет преследовать и мучить мыслями о том, что можно было выиграть больше и или жениться еще удачнее.

Воровство – вообще вроде нашей национальной доблести. Люди приходят на работу, чтобы украсть: если не что-то конкретное, то рабочее время. Солдат спит, служба идет. При этом подчиненные всегда правы. Украли, например, у меня деньги сотрудники – я начинаю привлекать их к уголовной ответственности. Они идут и пишут на меня встречное заявление в прокуратуру о том, что я задерживаю зарплату. Я говорю: «Они украли, и ревизия показала, что они должны мне заплатить». – «Нет, по закону ты должен им заплатить зарплату, написать на них заявление в милицию, та должна расследовать дело, отдать дело в суд, и он вынесет решение о том, что они должны вернуть деньги». Какой длинный путь у меня, чтобы получить украденное, и какой короткий у них, чтобы ничего мне не отдавать, – мы поставлены в неравные условия. Уголовный и Трудовой кодексы не защищают предпринимателя. Снова подключается менталитет: даже те, кто не знают меня и моих подчиненных, встают на сторону последних. Смотрят на меня и думают: ты богатый, от тебя не убудет, а эти люди несчастные украли, потому что ты, негодяй, им мало платил.

 

У среднего русского человека в голове каша. Не имея возможности зарабатывать по западному сценарию, он вынужден вернуться к своим верованиям, крестьянским и христианским представлениям о том, что надо молиться, терпеть; где родился, там и сгодился и прочее. Он доверяет интуиции, суеверный, доверчивый, добрый, вечно отчуждающий собственную сущность и ждущий, что будет добрый царь. Эти черты ментальности русских мне неприятны. Какая мне выгода от того, что наш человек ведет оседлый образ жизни? Мне надо магазины открывать на севере области, но никого не могу туда загнать. Девочка приехала из Каменска-Уральского на работу и неделю уже плачет: жених у нее остался там. Вот для нее что важно. И все так – один по рыбалке скучает, у другого гараж рядом с домом. Человек будет загибаться от нищеты, но у него тут лодка на пруду, огород и собутыльники. Такие ценности. Девочка прогуляла неделю, потому что ездила домой. Молодой человек пьянствовал, потом пришел и говорит: у меня тяжелая жизнь, потому и пью. Эти аргументы даже смешно обсуждать, а они их озвучивают как серьезные. Попытки привить гордость за национальный характер привели к тому, что человек стал высокомерным на работе. Он требует к себе уважения как к личности. А я его не нанимал на работу как личность. Я его нанимал как рабочую единицу. У меня работает 400 человек, и каждый считает себя пупом земли, пытается ворваться ко мне в кабинет и что-то доказать.

 

Все эти качества в наших людях не совместимы с запросами бизнеса. Ментальность делового мира – воевать, добиваться. А ментальность христианская – терпи, молись. Найти человека со славянской внешностью, хорошим образованием, лояльного к фирме, пришедшего не воровать, а отдавать свой труд очень сложно. Как правило, все бесполезны и нелояльны. Если девочка-студентка приходит работать продавцом, то приходит «на время» и работу воспринимает как временную и унизительную. Но после окончания учебы, как правило, ничего не происходит. Один из основных постулатов либерализма: тебе никто ничего не должен. Я надеюсь только на самого себя, на реальные опции, которые мне дает моя «золотая рыбка», – жизнь, генетика, семья.

В этом моя жизненная позиция не совпадает с русской ментальностью. У советского человека есть способы убежать от действительности: жена – по магазинам, к подружке, в парикмахерскую, муж убегает играть в карты, пить пиво или в гараж.