Городская власть и промышленность: точки взаимодействия

Стереотип Урала как “опорного края державы” уже давно исчез из текстов газетных передовиц, уступив место расхожим фразам об умирающей оборонке, невыплатах зарплаты, остановке производств, нехватке живых денег и прочих экономических бедах. Специалисты подсчитали, что порядка 90% промышленных предприятий страны можно хоть сейчас подводить под банкротство. Но это не спасет ситуации. Надежды на щедрого инвестора-собственника, который спит и видит, как благодаря его капиталам начнут процветать хиреющие производства, также оказались утопией. В мыльный пузырь превратился и былой оптимизм ”оборонщиков”, перековавших мечи на конверсионные кастрюли-утюги... Тем не менее нашлись предприятия, которые не впали в кому, ожидая манны небесной в виде госзаказов и целевых кредитов, а реально действовали в конкретной рыночной ситуации. Использование промышленного потенциала уральской индустрии в интересах территории — здесь и сейчас — важнейшая задача муниципалитетов, властных структур различных уровней. О том, как это происходит в Екатеринбурге, рассказывает председатель Комитета по промышленности администрации города Алексей ПЛОТНИКОВ.

Алексей Викторович ПЛОТНИКОВ —
в 1971 г. закончил планово-экономический факультет СИНХа по специальности “планирование и экономика промышленности”, в 1975 г. — аспирантуру по кафедре “размещение производительных сил”. 1976-1990 гг. — работал на Уральском электромеханическом заводе, сначала инженером-алгоритмистом в информационно-вычислительном центре, затем — ведущим экономистом в отделе труда и заработной платы. С 1990 по 1992 гг. — зам. председателя Кировского райисполкома по экономике,
4 года — в малом бизнесе: директор АО “Орлан”. С 1996 г. — работа в администрации г. Екатеринбурга, сейчас занимает должность председателя Комитета по промышленности и науке горадминистрации.

— На сегодня в Екатеринбурге работают 159 промышленных предприятий, относящихся к 15 отраслям индустрии. В этой “обойме” 14,1% составляют госпредприятия, находящиеся в федеральной собственности (в основном, это ВПК), 2,9% — муниципальные, 19,6% — предприятия т.н. смешанной формы собственности, и львиная доля – 63,2% — приходится на частные предприятия. Конечно, о жестком госрегулировании производственных процессов, как это было во времена командной экономики, в нынешних условиях преимущественной частной собственности не идет и речи. По большому счету городским властям “подчинены” только муниципальные предприятия — в основном, это легкая, пищевая промышленность, не имеющие определяющего влияния на экономику территории, как, скажем, черная металлургия, машиностроение и ВПК.
С большинством екатеринбургских заводов город строит паритетные взаимоотношения: муниципалитету выгодно, когда создаются новые рабочие места, наращиваются объемы производства, загружаются пустующие производственные площади, налаживается сбыт произведенной продукции, за счет чего происходит пополнение горбюджета налоговыми отчислениями, средства от которых идут на развитие городских социально-экономических программ. Со своей стороны, предприятия заинтересованы в городских заказах, льготах и зачетах по налогам, кредитовании перспективных направлений своей деятельности и других экономических стимулах, которые могут предложить городские власти. Хотя до экономического чуда в масштабах отдельных производств нам еще далеко, но анализируя работу промпредприятий города за последние 1-2 года, можно отметить и прогрессивный рост по основным показателям деятельности ряда предприятий.
— Как правило, статистические данные, характеризующие в целом работу промышленности, показывают некую “среднюю температуру по больнице”. Каково реальное “самочувствие” городских предприятий в нынешнем году, какие тенденции прослеживаются в отдельных отраслях?
— По итогам первого полугодия отмечается снижение объемов производства в ведущей отрасли промышленности города — машиностроении и металлообработке (на 19,7%), лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности (на 36,5%), производстве стройматериалов — на 15,2%. Лучше, чем в прошлом году, дела обстоят в медицинской промышленности (4 предприятия в Екатеринбурге) и легкой (16 предприятий). Больше произведено потребительских товаров — на сумму 2 млрд 49,6 млн новых руб., — наибольший рост по производству винно-водочных изделий. Основными экономическими и финансовыми проблемами в промышленности остаются взаимные неплатежи, проблемы сбыта готовой продукции, недогрузка производственных мощностей, снижение объемов производства, что в первую очередь сказывается на размерах кредиторской и дебиторской задолженностей. Первая превышает сегодня вторую в 1,6 раза. При этом доля задолженности предприятий в бюджет в общей кредиторской задолженности — 20%. Продолжается переток людей из производства в более денежные сферы малого бизнеса и торговли.
Если взять конкретные предприятия, то подъем наблюдается у Гормолзавода №1, ГП “Вектор”, Завода точной механики, Уральского приборостроительного, Екатеринбургского завода ОЦМ, ВИЗа. С отрицательным результатом в этом году пока работают фабрика “Уралобувь”, “Уралтрансмаш”, Завод им. Калинина, “Уралхиммаш”….
— С чем связано наиболее резкое падение объемов производства?
— Наши предприятия пищевой промышленности переживают острую конкуренцию извне и снижение покупательского спроса на свою продукцию. Взять, к примеру, “Конфи”, до сих пор стабильно наращивавшую объемы и уверенно контролировавшую уральский “кондитерский” рынок. Сейчас удельный вес аналогичной продукции пермских, московских, самарских и зарубежных производителей в магазинах города резко вырос. Долгое время “Конфи” и ее директор Виталий Порядин пытались в этой ситуации выживать самостоятельно, не идя под крыло крупных западных фирм. Но. Видимо, пришел момент, когда придется это сделать: в данный момент фабрика ищет крупных акционеров за рубежом...
Прошлогодний всплеск активности “Алконы” объяснялся отчасти внешними обстоятельствами — вы помните, в качестве меры поддержки местного производителя был искусственно перекрыт в Екатеринбург доступ водки из-за пределов области. Сейчас предприятие работает “вполсилы” — на 2 поточных линиях из 4. Картину сильно портят подпольщики — в условиях, когда большая часть продукции реализуется через киоски, никто не даст гарантии, что она произведена на “Алконе”. Собственная торговая сеть завода невелика: 4 магазина и около 20 магазинов “Алкона+”, которые находятся в совместной собственности с другими фирмами.
Кстати, у администрации города и нашего комитета есть планы создания в городе фирменного магазина “Екатеринбург”, в котором бы продавалась продукция только предприятий города, и в первую очередь – предприятий легкой, пищевой промышленности. Кроме того, на пр. Космонавтов работает межрегиональный торгово-промышленный центр, созданный на базе бывшего цеха завода “Торгмаш”. Там хорошие складские, выставочные и торговые площади, где большинство предприятий города могут разместить свои товары, рекламные образцы продукции.

— Конверсия, которая еще 2-3 года назад воспринималась как чуть ли не панацея от всех бед в оборонной промышленности, страдающей от отсутствия военных заказов, тоже ведь по большому счету ничего не дала?
— В конце июня большая делегация представителей оборонных предприятий Свердловской области, среди которых были такие, как “Пневмостроймашина”, “Уралтрансмаш” и др., ездила в Москву на встречу с премьер-министром Кириенко. Результаты переговоров, где велась речь о предоставлении поддержки отечественному товаропроизводителю, реструктуризации долгов предприятий, оказались практически нулевыми. По словам министра обороны Сергеева, с 2005 г. ситуация может измениться, возможно, снова будет формироваться оборонный заказ и нам потребуется соответствующее вооружение. Но до этого времени утечет много воды, оборудование на предприятиях окончательно устареет. Уже сегодня федеральное правительство должно ВПК Свердловской области 670 млн руб. за отгруженную продукцию, а как быть с мобилизационными мощностями, на содержание которых выделяется 6% от плановых назначений и которые Министерство обороны требует поддерживать по крайней мере до 2005 г.? Единственное обещание, прозвучавшее на встрече у Кириенко, касалось выплаты половины долгов в 1998 г., но только по зарплате.
Что касается политики проведения конверсии в “оборонке”, могу привести такой пример. Я много лет проработал на УЭМЗ, и еще в конце 80-х была такая ситуация: тогда у нас в стране вдруг решили, что машиностроение для мясомолочной промышленности находится на уровне каменного века и его надо поднимать усилиями военных заводов. Оборонные министерства были закреплены за соответствующими отраслями, в частности министерству среднего машиностроения досталось министерство мясомолочной промышленности. И вот наш завод, который всегда считался очень тонким машиностроительным предприятием, должен был делать... заготовки для сепараторов из нержавеющей стали. К чему это вело? Непрофильная продукция потребовала таких затрат, которые легли бременем на цену, накладные расходы всей другой выпускаемой заводом продукции. Кто знает, может быть, ситуация, которая начала впоследствии складываться на нашем предприятии, во многом была усугублена именно этим.
Посмотрите, что сталось с технологией так называемой “отверточной сборки”. Возможно, некоторое время в финансовом плане производство видеомагнитофонов и телевизоров тем же “трем тройкам” было выгодно. Но ведь завод не научился эти магнитофоны делать, товар оказался неконкурентоспособным на рынке. Вот производство компакт-дисков на этом же заводе — совершенно иное дело. Здесь используются высокие технологии — именно то, в чем традиционно сильны наши оборонные предприятия.
С другой стороны, военные заводы вряд ли сегодня смогут выжить без заказов по гражданской продукции. Часть таких заказов — в виде муниципальных программ — обеспечивает им город. Например, Уральский оптико-механический завод участвует сегодня в одной из таких программ по производству световых указателей улиц и номеров домов — наверняка, многие заметили, что такие световые таблички появились на улицах Екатеринбурга. В первом полугодии этого года на эту программу было выделено из горбюджета 3 млн руб., все средства освоены. Программа проводится в три этапа, охватывающих 1997-99 гг.

— Муниципальные заказы администрация города размещает на производствах на конкурсной основе?
— В данном случае была большая конкуренция, помимо УОМЗ на производство указателей претендовали РГ “Пилларс”, предприятие “Выбор” в Верх-Исетском районе и ИЧП Говоровой в Орджоникидзевском районе. Также неосвещаемые металлические указатели может производить ВИЗ. Однако большую часть заказа получил УОМЗ, т.к. это поможет предприятию (будет работать участок, в котором будут заняты 30-40 человек), к тому же продукция завода имеет важное преимущество, которого нет у конкурентов: в зависимости от освещенности на улице, такой указатель включается и выключается сам, не надо задействовать дополнительных людей, это и экономия энергии.

Другой перспективный проект городского “масштаба” — производство уличных светильников, поскольку 60% ныне существующих морально и физически изношены. Здесь задействован завод электро-медицинской аппаратуры (ЭМА), который через областной Центр поддержки предприятий, работающий по программе ТАСИС, установил связи с фирмами Германии и Франции (Matra), готовыми поучаствовать в этом проекте. Либо в форме СП, либо — разместив у нас “отверточное” производство.
Разработана и утверждена в городе социальная программа поддержки инвалидов, в которой также могут участвовать промпредприятия (это производства различного рода поручней, модернизация специальных подножек на транспорте и т.д.). В сфере жилищно-коммунального хозяйства есть предложения по производству предизолированных труб, которое сейчас освоено в 12-ой колонии Н. Тагила. Город заинтересован в таком производстве на своей территории — оптимальный вариант — это разместить его на Нижне-Исетском заводе металлоконструкций.
Запускается большая программа по изготовлению пассажирских лифтов. Раньше лифты к нам поступали из Самарканда, из армянского г. Спитака, который был разрушен землетрясением, или с Карачаровского завода под Москвой. Офисные лифты поставляют финские и американские фирмы. Теперь город встал перед проблемой, когда из стран СНГ поставки прекращены, а российских мощностей не хватает. Есть такой вариант: базовым предприятием по производству лифтов определяется Уральский лифтостроительный завод, который подписывает с Карачаровским заводом соглашение на использование технологии и поставку комплектующих, потом размещаются другие заказы, например, “Уралтрансмаш” будет делать лебедки, другие – что-то еще. Здесь опять же был проведен достаточно серьезный отбор предприятий, и по ценовым показателям этот проект прошел, хотя, например, высокую активность проявляла компания “Рус-OTIS”, один из ведущих фирм-производителей лифтов.

— Как в таких масштабных программах участвует бюджет?
— Будем запрашивать горДуму о проведении отдельной строкой, могут быть прямые выделения денег предприятиям-участникам, зачетные схемы, обеспечение приоритетного участия предприятий в других городских программах.

— Алексей Викторович, все это выглядит заманчиво. Но ведь у нас есть и куда более претенциозные целевые программы, на которые даже “скидывались” бюджеты разных уровней, однако идут они “со скрипом”. Я имею в виду екатеринбургский трамвай “Спектр”, вынашиваемый заводом “Уралтрансмаш”.
— Действительно, несколько лет назад был создан консорциум “СПЕКТР”, среди участников которого были предприятия и администрации, в том числе Екатеринбурга, Самары, Нижнего Новгорода, Барнаула, Иркутска, Новосибирска и других городов, будущих потребителей вагонов. К 2000 г. “Трансмаш” планировал выйти на проектную мощность трамвайного производства в 400 шт./год, для чего потребуется около 20 млн руб., мощностей завода должно было хватить, чтобы обеспечить потребности не только России, но и стран СНГ. Источниками финансирования были конверсионные кредиты, кредиты для создания дополнительных рабочих мест, беспроцентный кредит со стороны города, который завод должен оплатить готовыми вагонами. Однако, несмотря на радужные, казалось бы, перспективы, процесс идет сложно — по нескольким причинам. Да, завод располагает определенными свободными площадями (цех, где производилась самоходная техника), но опыта в изготовлении такой продукции у него нет. Кто разрабатывал проект трамвая? Ракетное космическое бюро им. Макеева в г. Миассе Челябинской области. Судя по названию, к трамваю тоже не имеющее никакого отношения. Да, у нас считается, что в оборонке собраны самые светлые умы, и они действительно разработали. Но разница между первым “показательным” экземпляром этого трамвая и последующими будет, скорее всего, разительная. В самом начале многие предприятия хотели быть причастны к этому производству: электронную начинку должен делать Каменск-Уральский радиозавод, привод управления — ГП “Вектор” и т.д. Но “Уралтрансмаш” захотел большую часть делать на своих площадях и своими силами. Возможно, я не знаю, но возможно, было бы намного выгоднее купить ту же лицензию фирмы Сименс, а не делать ставку на свои силы...

— Насколько жизнеспособны, на Ваш взгляд, картельные соглашения промышленных предприятий, которые сейчас вступают в игру? Например, недавно создана картель электротехнических предприятий, куда вошли 22 завода области.
— Эту программу разрабатывало областное правительство, но о результатах говорить пока рано. Действительно нужная вещь — внутриобластная кооперация промпредприятий. Могу привести конкретный пример. Сейчас под эгидой Союза машиностроителей разработан перечень из 14 областных предприятий по изготовлению деталей общего назначения и технологическим направлениям. Ну например, нет смысла производить цветное литье на тех 20 предприятиях, где есть определенные мощности такого профиля. Поэтому цветное литье (медь, латунь, алюминий) “закрепляется” за “Уралэлектротяжмашем”, чугунное литье — за “Уралгидромашем, стальное литье — это екатеринбургский Компрессорный завод, пластмасса — Завод ЭМА, гальванические покрытия — “УЭТМ”, изготовление печатных плат — “УралНИТИ”. На последнем расширенном заседании директоров 24 июня были рассмотрены конкретные способы кооперации, пути решения общих проблем. Здесь, конечно, есть вопросы — как, к примеру, предприятия будут рассчитываться между собой?

Если они по-прежнему будут “загибать” цены на свою продукцию, это работать не будет. Надо следить за тем, чтобы в цены не включались лишние накладные расходы или еще что-то. Скорее всего, в проекте будет участвовать Клиринговая палата, которая будет контролировать прохождение клиринговых расчетов.

— Во многом успешное положение предприятия на рынке зависит сегодня от эффективности управления производством, рационального использования имеющегося промышленного и интеллектуального потенциала. Директора заводов ищут новые решения в этом направлении?
— Администрация и, в частности, наш комитет, им в этом могут помочь. В прошлом году, например, сотрудниками УрО РАН и областного департамента по труду была создана “Методика по комплексной экспертизе рабочих мест на предприятиях”. Первоначально методика была опробована на “Уральском подшипниковом заводе”. Таким образом, завод получил уникальную информацию о качественных характеристиках основных фондов, персонала и рабочих мест, которую можно было использовать для продуманных управленческих решений. В итоге оказалось, что 75% рабочих мест соответствуют современным требованиям, 5,2% — подлежат реорганизации, а 16,3% —  должны быть ликвидированы. Были даны рекомендации о необходимости сокращения 25% персонала с разбивкой по категориям — в том числе 46% управленцев. Выходов у завода “вырисовывалось” два — либо уволить лишних людей, что приведет к экономическим потерям и завод (выплаты выходных пособий), и государство (фонд занятости только в течение ближайшего года будет вынужден заплатить пособие по безработице около 1 млн руб. в новых деньгах). Либо — создавать новые эффективные рабочие места. Руководство завода выбрало комплексный подход к решению проблемы.
— Но далеко не каждое предприятие может позволить себе подобные исследования?
— Не каждое. Но в случае с этой методикой был проявлен большой интерес городской службой занятости, комиссией по социальной политике горДумы. В результате в 1998 г. на эту работу выделено из казны 100 тыс. руб. Не очень много, но кого-то сможем профинансировать — такие предприятия, как “Уралобувь”, “Русские самоцветы”... Сейчас эта работа ведется на ГП “Вектор”, идет подготовка на “Алконе”, заинтересовано Управление железной дороги.

— Известно, что определенные надежды если не на бурный подъем, то хотя бы на стабилизацию дел в промышленности, власти города связывают с построением инвестиционной идеологии Екатеринбурга...
— Буквально на днях комитетом по экономике горадминистрации совместно с УрО РАН закончена разработка “Концепции развития инвестирования в экономику г. Екатеринбурга на период до 2000 г.” (документ должен быть подписан Главой города до 1 августа). Цель Концепции — создание в городе благоприятного инвестиционного климата, выявление приоритетных отраслей производственных и непроизводственных сфер, требующих первоочередного вложения средств. Что касается промышленности, то инвестиционный потенциал города, скажем, в 1997 г. составил 11,6 млрд деноминированных руб., фактически же инвестиционные вложения вылились в сумму порядка 2,6 млрд руб., т.е. потенциал был использован всего на 23%. В рамках прогноза развития городской промышленности на эти годы разработано несколько “сценариев” выживания. Один из них сориентирован на расширение внутреннего спроса.
Серьезный барьер на пути иностранных инвестиций в реальный сектор городской экономики — несоответствие разрабатываемых предприятиями инвестпроектов международным нормам. В частности, необходимо проводить реформу бухучета на промпредприятиях: по этой причине западные инвесторы не могут получить с наших предприятий простейшие справочные данные (например, распределение прибыли по видам продукции) и, соответственно, принять решение о целесообразности вложений.
Мы возлагаем большие надежды на инвестиционную политику города. Но здесь самым важным потенциальным инвестором, я считаю, должно быть наше население, а не иностранцы. Наверное, “запад нам поможет”. Но иностранцев надо ждать, их деньги надо отрабатывать. А средства, которые есть на руках у людей, у частных структур, банков, должны работать уже сегодня. Но для этого надо многое менять, создавать. Эти пути уже “нащупаны”, теперь по ним надо идти.