Евгений Ройзман: Последние неразграбленные активы — имущество городов-миллионников

Мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман признает, что его служебные ресурсы ограничены. Влиять на жизнь мегаполиса он может опосредованно, благодаря договоренностям с политиками и бизнесменами.

Основой мировой экономики в XXI веке стали крупные города с населением более миллиона человек (или несколько городов, образующих некий экономический коридор). Такой структурной единицей, конкурирующей с другими мегаполисами, Евгений Ройзман считает Екатеринбург, а главным направлением его стратегического развития — агломерации: проект, предполагающий объединение с городами-спутниками, и скоростные магистрали между Екатеринбургом, Челябинском и Пермью, которые обещают экономический эффект, в 3-5 раз превосходящий затраты на их строительство. По словам мэра, кризис — лучшее время для масштабных инфраструктурных проектов, до которых в обычное время у государства не доходят руки. Когда все сбудется, говорит он, Екатеринбург станет центром притяжения Большого Урала.

Без компромиссов не получается

По пятницам мэр Екатеринбурга принимает жителей города — обычно записывается по 70-80 человек, иногда — около сотни. Некоторые приходит задолго до начала. В этот раз у кабинета Ройзмана ждет женщина пенсионного возраста. В 8.15 он появляется и несколько минут уделяет беседе. Затем звонит своему помощнику, чтобы объяснить ситуацию: молодой человек, 22 года, бросил учебу в вузе, пьет и плохо обращается с матерью. Помощник, видимо, не удивлен. Обсудив с ним возможные действия, Ройзман обещает помочь. Женщина уходит.

Вы и в таких просьбах не отказываете? 

— Конечно. У нас немало подобных случаев. Кому-то они кажутся мелкими, а кому-то — вопросами жизни и смерти.

И вы разбираетесь с каждым обращением?

— Стараюсь вникать во все. По этому поводу есть распространенное заблуждение. Говорят: к делу надо подходить системно, а не заниматься частными случаями. Но это — слова людей, которые сами не хотят работать и ищут себе какое-то оправдание. Потому что административная система выстроена, она функционирует, просто у системы нет глаз, мозгов и души. А, общаясь с людьми, видишь реальную картину. Никто уже не сможет сказать тебе, что жизнь лучше, чем она есть. И второе — когда ты собираешь, собираешь и собираешь частности, то все равно постоянно ищешь алгоритм системного решения, и в конце концов его находишь. Мне просто ресурса не хватает в силу юридической конфигурации с полномочиями мэра.

Если к вам на прием приходит по 100 человек в день, как вы справляетесь со всеми их просьбами?

— Слушайте, я не собираюсь спасать мир. Если не получается, говорю: извините, помочь не в силах. Но иногда человека просто надо утешить: большинство посетителей — это люди, которым некуда больше пойти. Конечно, проще сказать «До свидания, это не моя компетенция». Но люди не должны бросать друг друга в беде. Обычно в помещении, где собирается очередь на прием, находится моя помощница. Если она видит, что человек сильно удручен или плохо одет, может потихоньку спросить его, чем помочь. Мне они иногда стесняются сказать, а ей говорят. Кому-то нужна одежда, кому-то — продукты или лекарства. Сейчас у нас 127 семей на контроле. И достаточно большой склад, с которого мы им все это развозим. Без копейки бюджетных денег.

А где вы берете деньги?

— Сначала тратил свои. Потом люди начали помогать. Недавно в Москве по нашей просьбе собрали одежду — две фуры пришло в Екатеринбург. Но одежда и игрушки — самая простая позиция, их отдают легко. Сложнее с расходными материалами, теми же памперсами. Еще сложнее — с лекарствами и продуктами. Но это скорее общественная нагрузка, которую я выполняю за счет своего личного времени.

Предприниматели тоже обращаются к вам с просьбами?

— Да, каждый раз. Малому и среднему бизнесу постоянно требуется какая-то помощь. У собственников много вопросов, связанных с работой проверяющих органов — контролеров сейчас едва ли не больше, чем самих предприятий. Это большая нагрузка на бизнес. И есть проблемы с арендой помещений, с кредитами.

Проблемы с кредитами сейчас почти у всех. Чем вы можете посодействовать?

— Я всегда выслушиваю человека и смотрю, есть ли прямые механизмы, чтобы решить вопрос. Иногда хватает одного телефонного звонка. Были ситуации, когда я договаривался с управляющими или владельцами банков о кредитах или реструктуризации долга. У меня есть личный ресурс — большое количество контактов в разных сферах. Недавно приходили медики – они создали предприятие, выпускающее оборудование для реабилитации детей с ДЦП. Теперь хотят открыть производство в Казахстане. Понятно, что я буду им помогать.

С чем вы сами не могли справиться, когда занимались бизнесом?

— Моим основным бизнесом были изготовление и продажа ювелирных изделий. Начинал с первого в городе частного ювелирного магазина, потом появилась торговая сеть. Ставка на собственное производство помогла пережить кризисы — и в 1998 г., и в 2008 г. Но коммерция страдала из-за моей общественной деятельности. Пытаясь справиться со мной, власть громила бизнес, а в нем работало больше 300 человек — у всех дети, ипотека, кредиты. Чтобы окончательно не потерять компанию, я отошел от предпринимательства. Бизнесмен в России — человек крайне уязвимый. Его запросто можно разорить и упрятать за решетку. Проблема еще в том, что общество радуется, когда власть преследует предпринимателей. Никто не протестует, наоборот, все молчаливо приветствуют. Это издержки советской идеологии — успешным людям приходится тяжело. И еще один важный момент. Нормальный белый бизнес, где все делается по закону, способен обрабатывать кредиты под 5-6%, ну, максимум, 7-8%. А нагрузку в 10% и больше ему не потянуть. Сегодня займы берут просто для того, чтобы выжить, а что будет дальше, даже боятся просчитывать.

Вы говорите: мэру не хватает ресурсов. Есть ли у вас рычаги, чтобы добиваться решений, которые вы считаете правильными – в администрации и в городской Думе?

— Практически все, что удается осуществить, я делаю за счет личных добрых отношений, поддерживать которые не так просто. Понятно, что в моем возрасте — на шестом десятке — уже есть некоторый опыт, но каждая новая договоренность умножает число компромиссов. Вы же понимаете, о чем я говорю?

Лучше уточнить.

— Скажем так: провести через городскую Думу какое-то решение без особых проблем можно в двух случаях — либо правота и целесообразность такого решения очевидна, либо оно выгодно всем депутатам. Иначе приходится идти на негласные компромиссы: сегодня участники процесса помогли тебе, и ты добился, чего хотел, а завтра самому надо в чем-то уступить. Ситуация как в шахматах — ты рассчитываешь каждый ход и следишь, что происходит на другой половине доски. Продавить решение силой не получится. С другой стороны, такая система балансирования, наверное, самая устойчивая и самая разумная. Но я придерживаюсь правила: можно договариваться, выбирая меньшее из зол, если в целом это не противоречит интересам города.

Согласно рейтингу инвестиционного климата АСИ, Свердловская область не попала в число комфортных регионов для бизнеса. Как вы думаете, почему?

— Ситуация в регионе, действительно, тяжелая. Ведь инвестор должен быть уверен, что его не ограбят, если он придет сюда. И что никто не станет нагибать его компаньонов и контрагентов, склонять их к поступкам против совести под угрозой благополучию бизнеса и семьи. А в Свердловской области таких гарантий никто не даст. Силовики могут отнять или разрушить бизнес, если власть решит начать проверки. А как еще может действовать губернатор, у которого сомнительное высшее образование (среднее, кстати, тоже) и нет реального управленческого опыта? Только политизировать бизнес-пространство. На это накладывается неблагоприятная экономическая обстановка — кризис, санкции. Хотя, с другой стороны, бизнесу не обещали, что будет легко. Иллюзий ни у кого нет. Надо бороться, надо идти вперед. Большинство это понимают, и у многих получается, слава богу.

С деньгами и без денег

Евгений Ройзман рассчитывает на краудсорсинг. По его словам, муниципалитет намерен использовать коллективный разум жителей Екатеринбурга, чтобы решать нестандартные задачи, в том числе, стратегические. Сейчас интеллектуальный потенциал граждан не востребован, считает мэр, тогда как возможности его велики. В Екатеринбурге найдутся умные люди, готовые участвовать в управлении мегаполисом. В случае успеха этого социального проекта отцы города получат запас конструктивных идей, а народ — исторический шанс повлиять на ход истории.

Администрация Екатеринбурга всегда уверяла, что регион выделяет городу недостаточно средств на инфраструктуру. Сколько денег нужно, чтобы все работало как часы?

— Наша позиция: муниципалитет может рассчитывать только на те средства, которые гарантированно получит. Расходы должны соответствовать доходам. Но областную власть это не устраивает. Губернаторские откровенно на меня давили: принимайте дефицитный бюджет! В таком случае, по закону, можно вводить внешнее управление: город отдает власть в обмен на деньги. Областные чиновники будут все контролировать. Однако управленцы из Екатеринбурга сильнее команды губернатора, хотя статус области выше — этот диссонанс и приводит к постоянным конфликтам. Я ответил: областной центр, формирующий 70% регионального бюджета, не станет ходить с протянутой рукой. Хотя городу действительно дают меньше, чем ему причитается. Нам возвращают всего 18% НДФЛ из всего подоходника, собранного на территории Екатеринбурга. В то время, как Нижний Новгород получает 23%, а в Новосибирске до недавнего времени было 40%. Если бы возврат НДФЛ составлял хотя бы 30%, Екатеринбург строил бы метро за свой счет, и не просил бы у государства ни копейки. А сейчас нам хотят оставить 16% — еще одним миллиардом меньше. То же самое и с фондом дорожного строительства, куда ежегодно поступает 11-12 млрд руб. Больше половины этих денег перечисляет Екатеринбург. Чтобы вовремя ремонтировать дороги, городу нужно не меньше 2 млрд руб., а в прошлом году мы получили 700 млн. Причем выделили их поздно. Отсюда все эти случаи, когда асфальт укладывают в дождь. Получается, что дороги строят и ремонтируют где угодно, только не в Екатеринбурге. Соседние Челябинск и Тюмень финансируются лучше — с дорогами там все в порядке.

В повестке дня снова проект «Большой Екатеринбург». Какую модель объединения областного центра и городов-спутников вы считаете правильной?

— О проекте «Большой Екатеринбург» время от времени вспоминают, и всякий раз это связано с определенными политическими целями. Сейчас губернатор продвигает новый вариант: Екатеринбург надо объединить с Арамилем, Березовским и Пышмой, а потом разделить на большие районы. Эту тему поднимут на очередных выборах депутаты, близкие к областной власти. На самом деле, все в сто раз проще. Агломерация может возникнуть только естественным путем — для этого необходима инфраструктура. Невозможно прийти в Березовский и сказать: теперь этот город станет районом Екатеринбурга. С чего вдруг? Тем более, что жители Березовского уже высказали негативное отношение по этому поводу. То же самое — с Пышмой. Но когда до Березовского дотянут ветку метро, а в Пышму начнет ходить скоростной трамвай, миграция людей в обоих направлениях усилится, и эти города по факту станут частью Екатеринбурга. Транспортная доступность подстегнет и рынок жилой недвижимости в городах-спутниках. Кстати, недалек тот день, когда в орбиту Екатеринбурга попадет Дегтярск. Екатеринбург заинтересован в притоке рабочей силы, в новых покупателях. Это станет возможным, когда появятся свободные деньги. А сейчас бюджетов развития ни у кого нет. Все просто выживают. Задача — устоять, закрыть базовые потребности в воде, тепле и электричестве.

Вы выступаете против точечной застройки. У бывшего мэра Аркадия Чернецкого было свое мнение по этому поводу. Он говорил, что новые объекты, вызывающие недовольство граждан, планировались изначально, поэтому ничьи права не нарушены.

— Так было, когда в 70-е гг. город застраивал огромные массивы — районы улиц Бардина, Академической, Пехотинцев. Там оставались неосвоенные земли. Архитектурный план предполагал, что позже к ним вернутся. Об этом говорил Михаил Вяткин (бывший главный архитектор Екатеринбурга). Но время уже упущено. Представьте себе – за 30 лет на свободных территориях между домами выросли деревья, появились спортивные площадки, парки. И тут появляется девелопер, который хочет все это разрушить, чтобы втиснуть еще одну многоэтажку или торговый центр. Позиция Вяткина — уплотнять город допустимо, а я считаю, надо застраивать окраины, расширяя территорию на юг или на запад. Точечная застройка — один из самых серьезных раздражающих факторов для жителей.

Вы можете этому противостоять?

— Остановить точечную застройку меня просят на каждом приеме по личным вопросам. Буквально с первого дня. Коллеги объяснили: с 2008 г., когда грянул кризис, и строительная отрасль просела, администрация разрешала возводить здания в густонаселенных районах, чтобы поддержать девелоперов. В этом случае себестоимость нового объекта существенно ниже. Иначе многие участники рынка разорились бы, а это недопустимо: Екатеринбург сдает по миллиону квадратных метров жилья в год — самые большие объемы среди городов-миллионников. Но это была временная мера. Мы учредили специальную комиссию, рассмотревшую 95 случаев уплотнительного строительства. В 2014 г. и в 2015 г. администрация города уже не давала разрешений на точечную застройку.

Но сейчас строители чувствуют себя не лучше, чем в 2008 г. 

— Ситуация действительно напряженная. Застройщики с трудом продают 30% построенных квартир. Но теперь их проблемы лежат в другой плоскости — при банковских ставках более 20% невозможно ничего построить даже в центре города.

Мэр американского города Остина (Техас) рассказывал нам, как привлекал высокотехнологичные бизнесы. Он лично ездил по штаб-квартирам международных корпораций и убеждал, что строить предприятия надо в Остине. Вы агитируете иностранцев за Екатеринбург?

— Я использую все свои возможности. Поскольку представительские функции закреплены за мной, моя задача, чтобы все страны-партнеры и города-партнеры понимали: Екатеринбург — город гостеприимный, надежный, и открывающий возможности по бизнесу. Но не все зависит от меня. Например, основной торговый партнер для Свердловской области — Соединенные Штаты. Я разговаривал и с генконсулом США в Екатеринбурге, и с советником по экономическим вопросам Они говорят: если у вас будет американская школа, то бизнесмены сюда поедут. Большинство из них — люди семейные, у всех дети, отрывать их от учебы нежелательно. И мы начали искать помещение для такой школы. Когда обратились к губернатору за содействием, он сказал: «Нам этого не нужно». Понятно, что в силу внешнеполитических причин появилась тенденция к закрытости и противостоянию. Но сегодня так, а завтра, глядишь, все изменится. Надо и о будущем думать.

 А город своими силами может открыть американскую школу?

— К сожалению, нет. Если бы речь шла только о хозяйственных делах, было бы проще. Но тут замешана политика, а это компетенция региона. Беда в том, что полномочия муниципалитетов, и без того сильно ограниченные, все больше урезаются. Судьбы муниципалитетов отданы на откуп региональным властям. Я считаю, что главная цель законов о реформе местного самоуправления — отмена прямых выборов мэров. Благодаря этому губернаторы-назначенцы получат доступ к последним неразграбленным активам, оставшимся от советской власти — имуществу городов-миллионников. Поэтому многие регионы сопротивляются этой реформе, в том числе, и Екатеринбург.

В связи с будущими выборами губернатора обсуждают разные кандидатуры, в том числе, вашу. Если обстоятельства сложатся благоприятно, будете бороться за власть?

— Когда меня спрашивали о выборах мэра, я с полной уверенностью говорил «нет», потому что не собирался участвовать. Но возникли обстоятельства, из-за которых пришлось идти на выборы. Поэтому я не буду ничего загадывать. Но есть люди, которые могли бы справиться с этой работой намного лучше, чем нынешний губернатор. В частности, Андрей Козицын. Он серьезный управленец, всю жизнь на Урале, знает и область, и Екатеринбург, умеет выстраивать отношения с властью и с бизнесом. Очень сильным губернатором мог бы стать Аркадий Чернецкий — он стратег, успел поработать в Совете Федерации, сейчас у него появились свои лоббистские возможности, которых раньше, видимо, не хватало. И возраст еще позволяет руководить регионом. Наблюдая, как работает в Нижнем Тагиле Сергей Носов, я полагаю, что и он может претендовать на губернаторство. Тут есть важный момент. Политическая система в России настроена так, что сразу выкашивает конкурентов действующей власти — и на федеральном уровне, и в регионах. А с этими людьми ничего уже не случится.

А за кого вы отдадите свой голос, если все они выставят свои кандидатуры?

— Это сложный вопрос — у каждого из них свои достоинства. Все будет зависеть от конкретной ситуации. Без ложной скромности: моя поддержка обеспечит кандидату в губернаторы дополнительные голоса. И мой выбор будет очень взвешенным, потому что речь идет о будущем региона.