Екатерина Шульман: «В 2024 году должен прийти антипутин, но не революционер с автоматом»

Политолог Екатерина Шульман в интервью Youtube-каналу «Ещенепознер» рассказала о том, каким может быть преемник Владимира Путина в 2024 году (или раньше?). Она пояснила, как изменился запрос общества на лидера и почему ни Собянин, ни Медведев вряд ли могут стать сильными кандидатами. Главное из интервью — в материале DK.RU.

О женщине-президенте

— Кастинга на самом деле не существует. В женщине-президенте России нет ничего невозможного. Само по себе это не вопрос. Не к этому нужно привязываться, раскручивая проблему трансфера власти, которая реально существует. Она не в том, чтобы выбирать между женщиной и мужчиной или одним мужчиной и другим.

Вы ищете женщин в кандидатах, а их нужно искать в избирателях. Средний возраст избирателя России — 39 лет. Чем старше, тем больший процент женщин. После 45 лет мужчины начинают вымываться, а женщины остаются и живут долго. Основной избиратель в 2024 году— это женщина за 40.

О социальном запросе

— Вопрос в том, чего хочет зрительская масса и на что готова политическая элита. Социологи говорят, что общественный запрос трансформируется. Был запрос на сильную власть, которая наводит порядок, сейчас это меняется, на что? На запрос власти не столько сильной, сколько справедливой. Сейчас пытаться подбирать силовика, молодого, красивого, с медальным профилем  и боевым опытом не годится. Потому что народ этого не хочет. Вот так вот просто.

Читайте также: «Парадокс: люди беднеют, а число миллиардеров растет. Поведение элит должно меняться»

Москва — это 10% избирателей России. Когда говорят, что Россия — это не Москва, это не так. Россия — это Москва. Россия — это 15-18 городов и городских агломераций. Сельской державы, в которой раскинуты на широком просторе крестьянские домики, нет с 60-х годов XX  века. У нас сверхурбанизированная страна, и этот процесс продолжается.

Запрос в обществе не столько на защиту, сколько на заботу, эмпатию и сочувствие, разделение нашей народной беды, в чем бы она ни заключалась. Человек должен быть не из начальства. Похоже на то, что было в конце 90-х. Есть официальный мир власти, который мы ненавидим, который «достал».

Тот, кто придет и скажет: «Гнать всех надо поганой метлой», будет сильно резонировать с народными чаяниями.

Об усталости без агрессии

— Уровень раздражения в обществе высокий, но уровня агрессии нет. Массового мордобоя люди не хотят, участвовать в нем не готовы. В 2024 году кандидат должен быть антипутин, антивласть, но он не должен быть революционным вождем с автоматом, потому что этого никто не хочет. Он должен каким-то образом получить эту власть мирным путем.

Общество и власть дышат одним воздухом и как-то приспосабливаются друг к другу.

Проблема 20-х годов — это проблема естественного хода исторического времени. Это проблема поколенческого перехода, того, что высшая администрация стареет, подтягивается другой избиратель с другим запросом. Одновременно происходит снижение объемов телевизионной аудитории и ее старение. Великое соревнование телевизора и интернета начинает выигрывать интернет. Все равно надо будет производить трансфер власти, потому что время подошло.

В 2016 году пропагандистскую машину стало заедать, в 2017 тормозить, в 2018 появилось ощущение, что она остановилась и больше не работает.

Можно обойтись без выборов. Как? Можно изменить конституцию и в 2024 году Путину баллотироваться самому, но это будет очень сложно. Можно найти преемника и провести выборы пораньше, как это сделал Ельцин, из соображений «давайте проведем выборы, пока мы контролируем электоральную машину». Есть и экзотические варианты типа передачи власти другим институтам, в Казахстане так делают. Можно переформатировать саму Российскую Федерацию, ее границы, и в связи с этим устроить выборы. Но это очень дорого и трудноподъемно, референдумов у нас с 1993 года боятся. Прямое народное волеизъявление — это слишком страшно.