Доллар и доброе слово...лучше, чем просто доброе слово...

Испокон веков главными чертами истинно русского человека были величие духа (что принято провозглашать во всеуслышание) и неистребимая, патологическая страсть к халяве (что принято тихонько воспринимать как данность). Естественно, рассчитывать на искомую халяву от земляка просто несерьезно — он тоже свято хранит национальные традиции. Отсюда блестяще сформулированный Ильфом и Петровым лозунг: "Запад нам поможет!". Не потому, что он очень хочет, а потому, что больше-то некому...

Впрочем, нельзя сказать, что на Западе совсем никто не желает оказать помощь молодой рыночной экономике. Иначе откуда бы взялось такое количество различных коммерческих и некоммерческих международных учреждений и организаций, оказывающих содействие, способствующих развитию, консультирующих в сфере менеджмента и вообще дающих массу добрых советов начинающим российским бизнесменам. (Воистину, начинаешь серьезно относиться к шутке насчет страны советов).

Что ж, доброе слово, как говорится, и кошке приятно, а бизнесмену иной раз и полезно. Никто не станет спорить, что техническое содействие, консультации и разного рода обучающие программы — дело важное и нужное. В качестве примера можно привести проекты Международного Корпуса Экспертов с фирмой "Конфи", компании Deloitte & Touche c Уралредметом, деятельность американского центра предпринимательства USAID, программы TACIS, CDC, PADCO Inc. — всех просто не перечислить. Обращение к консультантам поможет и деньги сэкономить, и производство наладить — да мало ли что еще. Однако, если бы какая-нибудь социологическая служба затеяла опрос руководителей с целью выяснить, чего же им не хватает для полного процветания и счастья (или хотя бы для сведения концов с концами) — подозреваю, что "содействие и споспешествование" не стояло бы на первом месте. Большинство, пожалуй, предпочло бы просто деньги.

Деньги — так деньги. Консалтинговые, посреднические и прочие услуги оставим до следующего раза и поговорим о тех, кто под конкретный проект дает конкретный доллар.

Западных источников финансирования в России сейчас хоть и поменьше, чем прочих организаций, но тоже некоторое количество имеется. Под источниками финансирования здесь подразумеваются не отдельные фирмы, вкладывающие какие-то суммы в собственные проекты на территории РФ или выкупающие за бесценок акции своих российских конкурентов, а организации, имеющие своей целью инвестирование средств и получение прибыли — то есть инвестиционные фонды и т.п.

По данным Международного Корпуса Экспертов, таковых организаций в России сейчас действует около 30 и суммы, находящиеся в их распоряжении, исчисляются миллиардами долларов (без учета таких гигантов, как Мировой банк, Международная Финансовая Корпорация и другие крупные финансовые учреждения, из общей инвестиционной деятельности которых трудно выделить конкретно "российские" проекты). В общем, денег — хоть пруд пруди, приходи да набирай ведрами. И все-таки хватать ведро и мчаться за инвестициями, наверное, рановато...

В Свердловской области богатый спектр инвестиционных фондов представлен всего двумя организациями: Уральский Региональный Венчурный Фонд и Российско-Американский Инвестиционный Фонд (TUSRIF).

Уральский Региональный Венчурный Фонд

Фонд организован Европейским банком реконструкции и развития. Управляющая компания фонда — Robert Fleming Management LTD ("Флемингс"). В распоряжении фонда — $ 30 млн., предоставленные ЕБРР, и 3 млн собственно "Флемингс". УРВФ может инвестировать средства в уставный капитал предприятий и не предоставляет кредиты и ссуды. Размер одной инвестиции — от $ 300 000 до $ 3 000 000. Инвестиционную деятельность УРВФ осуществляет на территории Уральского Региона (по крайней мере 75% средств должны быть инвестированы именно здесь). Обязательное условие инвестирования — участие представителя УРВФ в совете директоров.

Фонд не вкладывает средства в компании, где доля государства или муниципалитета составляет более 25%, в предприятия, более 25% конечной продукции которых связано с ВПК, в предприятия, загрязняющие окружающую среду, производящие табачные изделия или алкоголь; кроме того, существуют еще некоторые ограничения, среди которых встречается, например, и такое: правила фонда отдельно запрещают участие в незаконных и аморальных сделках. Следуя последнему утверждению, фонду вообще трудновато было бы участвовать в деловой жизни России... впрочем, может быть, и не стоит так мрачно смотреть на вещи.

В настоящее время УРВФ и "Флемингс" начали разработку трех проектов общей стоимостью около $ 5 млн, два из которых находятся в Свердловской области и один — в Челябинской (чем, надо полагать, автоматически подтверждается их соответствие нормам морали и права). Правда, до стадии перечисления денег дело пока еще не дошло.

Российско-Американский Инвестиционный Фонд (TUSRIF)

Фонд образован в результате слияния двух инвестиционных организаций: Fund for Large Enterprises in Russia (FLER) и Russian-American Enterprise Fund (RAEF). Российская штаб-квартира фонда расположена в Москве, региональные офисы имеются в Хабаровске, Ростове-на-Дону, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге.

Фонд работает в основном по двум направлениям — участие в акционерном капитале и программа кредитования малого бизнеса. В распоряжении фонда — $ 440 млн, предоставленных конгрессом США. Средний размер одной инвестиции — от $ 500 тыс до $ 10 млн. Существенных ограничений ни по территории, ни по роду деятельности финансируемых предприятий у фонда нет. Например, фонд предоставил сумму в $ 10,5 млн пивоваренной компании Sun Brewing, так что, возможно, и нашей "Патре" что-нибудь перепало. Впрочем, инвестиционная деятельность фонда не концентрируется только в алкогольной сфере — в производстве стоящей в каждом киоске воды "Saint Spring" тоже крутятся деньги TUSRIF.

Екатеринбургское отделение существует с января 1996 г., так что проектов, осуществляемых непосредственно на территории области, пока нет.

В рамках программы кредитования малого бизнеса фонд заключил соглашение с банком "Северная Казна" и действует через него. Программа предусматривает предоставление кредитов от $ 1 тыс до $ 100 тыс.

Помимо этих двух фондов в Екатеринбурге действует также программа микрокредитования Европейского банка, но это тема для отдельного разговора, и мы к ней обязательно вернемся в одном из ближайших номеров. А пока стоит обратить внимание вот на что — из той солидной суммы, которой располагают инвестиционные организации в России, предприятиям (во всяком случае, в Свердловской области) пока почти ничего не попало. За чем же дело стало? Вроде и деньги есть, и желание их вкладывать — почему не получается?

Прежде всего стоит посмотреть на приведенную диаграмму степени инвестиционного риска, разработанную экспертами журнала "The Economist". Впечатляет? Стоит учитывать этот фактор, когда Вы предлагаете свой проект на суд инвестора. Если у него будет аналогичный проект в Сингапуре — угадайте с трех раз, которому будет отдано предпочтение?

Риск риском, но большинство инвестиционных фондов, о которых идет речь, создано специально для работы в России, и фактор этот при их создании, без сомнения, учитывался. Однако тут вступают в силу уже другие соображения.

Во-первых, встает вопрос оценки инвестиционной привлекательности проекта. Дело это в "буржуинстве" надежно поставлено на поток, разнообразные экономические ВУЗы толпами плодят высококлассных специалистов. К сожалению, когда эти специалисты берут в руки балансы и финансовые отчеты российского предприятия, гарвардская премудрость оказывается... как бы это поделикатней... не совсем применимой. А те из них, которые все-таки продираются сквозь эти дебри, сталкиваются еще с одной проблемой — только что проанализированные ими цифры (а соответственно и сделанные на их основе выводы) не имеют ни малейшего отношения к действительности — кто же станет показывать в отчете о прибылях и убытках реальные данные?

Решается эта проблема совокупностью усилий зарубежных и российских экспертов. В результате сильно возрастает и стоимость оценки проекта, и необходимое для этой оценки время.

Со сроком оценки получается вообще парадокс. Дело в том, что экономическая ситуация в России меняется очень быстро. В странах со стабильной развитой экономикой информация полугодовой давности вполне пригодна к употреблению, на что и рассчитаны методики оценки, тогда как в России данные безнадежно устаревают за пару недель. В итоге, проведя за полгода тщательный и всесторонний анализ, инвестор приходит к выводу: "да, 6 месяцев назад сюда стоило вкладывать деньги. А стоит ли сейчас — узнаем еще через полгода".

С этой проблемой связан и другой немаловажный вопрос. Инвестиция есть инвестиция, и от вложенных денег следует ожидать отдачи. Понятно, что европейскому или американскому фонду вовсе не нужен какой-нибудь Гадюкинский подушконабивочный комбинат сам по себе. Рано или поздно, фонд от своего пакета избавится (сплавит самому комбинату или продаст на бирже), но до той поры он как акционер ожидает получения дивидендов. Дивиденды платятся из прибыли, а показывать прибыль себе дороже. Особенно в свете вечной кампании за повышение собираемости налогов (при неуклонном ее понижении). Конечно, кроме прямого есть масса окольных путей получения своего интереса, но как же тогда быть с запретом на "незаконные и аморальные сделки"?

Оценка проекта — далеко не единственный камень преткновения. В работе с крупными приватизированными предприятиями, например, инвестора отпугивает, как правило, сильно размытая структура акционерного капитала — очень часто невозможно понять, кому именно в действительности принадлежит АО. Ну и конечно долги — бессмысленно вкладывать деньги в "сидящий на картотеке" завод.

Кроме того, очень важно для иностранцев отношение руководства компании к своему делу, их профессионализм. А на приватизированных предприятиях по большей части остался тот же советский директорат. И своих денег у постсоветских предприятий обычно нет, а ведь ни один инвестор в здравом уме не станет финансировать 100% предлагаемого проекта. Что же до зданий и оборудования демидовских времен (обычно стоящих на государственной, так и не выкупленной земле) и интеллектуальной мощи, предлагаемых в виде вклада со стороны российского предприятия, то у инвестиционных компаний свое мнение об их действительной стоимости. Более точное и, увы, менее лестное.

Фирмам, образованным позже и не прошедшим горнило приватизации, крупную сумму обычно просто "не прожевать" — им требуются инвестиции на несколько порядков меньше. Инвестору же неинтересно "дробить" свой капитал на слишком мелкие части (что бы он ни заявлял, настоящий интерес начинается с суммы хотя бы в $ 1 млн). Уж по крайней мере предлагаемый проект должен стоить хотя бы денег, потраченных на его оценку.

Ко всему сказанному прибавляется еще и настороженное отношение местных властей (выразившееся, например, на I Российском Экономическом Форуме), что тоже не располагает иностранных инвесторов к широкомасштабным вложениям на территории области. Правда, справедливости ради следует добавить, что в регионах, где преобладает другая точка зрения (допустим, в Нижегородской области) объем инвестиций примерно тот же.

Впрочем, все эти трудности тем или иным образом преодолимы. Если деньги есть, рано или поздно они найдут себе дорогу (и судя по всему, скорее рано, чем поздно). А до тех пор остается пользоваться добрым советом (когда бесплатным, когда не совсем бесплатным) и учиться обращаться с ожидаемым инвестиционным изобилием у умудренных опытом консультантов.

Желающие могут пока потренироваться на рублях.