«Деньги в мусор»: почему частные инвестиции не доходят до экологичных проектов

Инвестиционная привлекательность отрасли обращения с твердыми коммунальными отходами годами остается невысокой, несмотря на то, что с организационной точки зрения отрасль можно считать уже вполне сформированной. Практически во всех регионах страны на конкурсной основе выбраны региональные операторы, контракт с которыми заключается на 10 лет — срок, позволяющий видеть горизонты инвестирования и выстраивать стратегически верную финансовую модель. О том, почему так происходит, — в колонке Евгения Алексеева, руководителя департамента прямых инвестиций Инвестиционной группы «РВМ Капитал»:

— Первые результаты реформы были тоже положительными. На примере «Красноярской рециклинговой компании», которая входит в Группу РВМ и является региональным оператором в левобережной технологической зоне Красноярска, мы видим, насколько существенны изменения, происшедшие в отрасли за эти неполные два года.

За  период своей работы «Красноярская рециклинговая компания» приобрела более 1000 новых контейнеров, ведет активную установку сеток под пластиковые отходы и стекло, а собранные вторичные материальные ресурсы направляет на переработку. Парк мусоровозов подрядчиков регоператора был обновлен на 50% за счет приобретения современных экологичных мусоровозов Scania, Mercedes, Iveсo. Была убрана 201 несанкционированная свалка с общим объемом почти 2000 тонн, для сравнения — это 30 грузовых вагонов, целый железнодорожный состав мусора.

На этих простых и доходчивых цифрах «экологичности», к сожалению, мало акцентируют внимания. Нет по ним и сводных показателей по стране, но оценивая наш масштаб  и масштаб остальных регоператоров, эти цифры можно смело увеличить в 20 раз. И тогда становится понятен размер той экологической катастрофы, которая была в стране до начала реформирования этой отрасли, какие объемы отходов вывозились в ближайший лес или складировались на незаконных свалках.

Не случайно со стартом реформы в разы выросли объемы поступления отходов на лицензированные полигоны, которые, в свою очередь, наверное, впервые в истории стали получать прибыль. Получается, повысить экологичность такой непростой отрасли за два года вполне реально.

Да, безусловно, вырос и тариф за эту услугу. По факту жители только с началом реформы стали осознанно оплачивать вывоз мусора. Ранее ситуацию можно было охарактеризовать, перефразировав известную фразу, «одни делают вид, что вывозят мусор по закону, другие делают вид, что платят». Сейчас же вывоз ТКО стал отдельной коммунальной услугой, за которую необходимо оплатить. Но это как раз та плата, благодаря которой появилось возможность профессионально собирать, сортировать, утилизировать отходы и минимизировать их воздействие на окружающую среду. Это плата за тот положительный результат, который мы сейчас видим.   

Читайте также >>> Россия превращается в большую свалку, люди выходят на митинги. Критика «мусорной реформы»

Возникает закономерный вопрос, почему же тогда частные инвесторы не стоят в очередь за реализацией таких проектов? Ведь все процессы обращения с ТКО —  сбор, сортировка, переработка, утилизация – обладают инвестиционной привлекательностью. Есть несколько причин.

Во-первых,  экологический эффект этого бизнеса жителям не достаточно виден. Если мусоровозы и качество их работы жители видят в своих дворах каждый день, то процесс сортировки и отбора вторичных материальных ресурсов от них географически удален, многие просто не знают про него ничего. И поэтому для большинства жителей он не так важен. А значит, и интерес жителей к строительству таких проектов невысок, не возникает запроса к региональным властям. В результате тормозится процесс внедрения системы раздельного сбора, ведь без сортировочных комплексов он не может иметь промышленного масштаба.

Во-вторых, и это, наверное, самое главное, на инвестиционную привлекательность отрасли обращения с ТКО влияют принимаемые на региональном уровне и, зачастую, продиктованные политическими причинами решения. Например, волюнтаристские «игры» с тарифом, когда региональные власти его необоснованно занижают с целью повышения собственного рейтинга перед населением. На рынке известны примеры, когда такое снижение приводило к серьезным проблемам у инвесторов и даже старту процедур банкротства региональных операторов.

Получается парадоксальная ситуация. На федеральном уровне реформе был дан хороший и грамотный старт, а на региональном — «обычная история». Если во главе региона стоит грамотный управленец, заинтересованный в социально-экономическом развитии вверенной ему территории, повышении ее инвестиционной привлекательности, проекты с привлечение частного капитала успешно реализуются. Региональные операторы благополучно работают, потому что для них установлен справедливый тариф, позволяющий не только предоставлять услугу населению, но и реализовывать инвестиционную программу — устанавливать контейнеры, оборудовать современные площадки накопления ТКО, строить новые инфраструктурные объекты и  внедрять систему раздельного сбора мусора.

В качестве примера приведу регионы, которые в министерстве экологии России считают лидерами по реформированию системы обращения с отходами — Тюменская область с тарифом для жителей многоквартирных домов в 2020 году в 136 рублей с человека, Саратовская область — 106 руб. с человека, Ивановская область — 95,7 руб., Татарстан — 86,3 руб. и т.д.

Совсем другую «картинку» мы видим в регионах, где по тем или иным причинам «буксует» выполнение целей и задач национального проекта «Экология», в рамках которого и реализуется реформа системы обращения с ТКО. Например, в Красноярске, где работает наш региональный оператор, в этом году был установлен тариф в размере 75,7 руб. с человека, который не позволяет регоператору инвестировать в развитие необходимой инфраструктуры. Но даже не это главное. Мы как инвестиционная группа были готовы инвестировать в строительство в Красноярске современного мусоросортировочного комплекса с новым полигоном и экотехнопарком и даже подали соответствующую концессионную инициативу, на рассмотрение которой у края ушло почти 2 года. Хотя по закону администрация обязана ответить на поданную ЧКИ в течение 30 дней.

За это время мы успели наладить работу регионального оператора, выстроить службу экологического мониторинга несанкционированных свалок, запустить пилотный проект по переработке отходов, отозвать первую концессионную инициативу и подать новую, исключив из инвестпрограммы полигон как наиболее проблемный с позиции социальной напряженности объект. Это лишь один пример из нашей практики, сколько таких по стране — сказать сложно.

При этом реализовать сложные инфраструктурные проекты в сфере обращения с ТКО без активного участия государства частный капитал не имеет возможности. Например, любой построенный инфраструктурный объект — сортировочный комплекс, перегрузочная станция и т.д. — обязательно должен быть включен в территориальную схему региона. Сделать это без участия властей — невозможно. Поэтому крайне важно, чтобы в рамках такого государственно-частного партнерства каждая сторона ответственно выполняла свои обязательства.

Пока же получается, что частный капитал вроде бы и готов инвестировать, но ему не дают такой возможности. Решение этой парадоксальной ситуации, на мой взгляд, только одно – жесткий контроль за ходом реализации реформы со стороны федерального центра, где недавно произошли коренные перестановки в курирующем отрасль министерстве экологии и контролирующей организации РЭО, которые позволяют нам надеяться на то, что порядок в этом вопросе все-таки будет.

Там, где инвестиционному развитию региона препятствуют те, кто должны быть в этом напрямую заинтересованы, будут приняты соответствующие меры, чтобы цели и задачи национального проекта «Экология» были реализованы на должном уровне и в должные сроки. Регионы же, которые успешно развивают инфраструктуру в сфере обращения с ТКО, должны получать поддержку со стороны федеральной власти.

Это, например, могут быть субсидии, аналогично применяемым сейчас в сельском хозяйстве при создании новых производств. В этой отрасли реально работает один их самых простых и действенных механизмов поддержки инвестора: компенсация сельхозпроизводителю до 25% понесенных инвестиционных затрат сразу после ввода нового объекта в эксплуатацию. В случае масштабирования этого опыта на отрасль обращения с ТКО тариф на услугу по вывозу ТКО для населения не будет существенно повышаться, так как часть затрат инвестора компенсируется за счет таких субсидий.

Больше материалов на тему государственно-частного партнерства — по ссылке.

Источник фото: RWM Capital