2000 год: катастрофы не будет?

15 апреля сего года в «Атриум Палас Отеле» прошел первый полномасштабный круглый стол по так называемой «Проблеме 2000 года». Инициаторами его проведения выступило представительство компании «Глобал Один», его поддержали бюро паблисити и PR-технологий «КБ-32» и журнал «Деловой квартал». Были приглашены социально значимые службы города и области, промышленные предприятия, Межведомственная комиссия по «Проблеме 2000 года» и центры компетенции — то есть, организации, от которых напрямую зависит, почувствуем ли мы на себе пресловутую «проблему» и как именно. Как сказал директор представительства «Глобал Один» Алексей Черменский, «нельзя эту проблему решать в одиночку, потому что рядом очень много организаций, от которых ты зависишь».

В обсуждении приняли участие:

Аргатский Владимир Иванович, заместитель директора
УМ СМЭП ГИБДД,

Бердников Игорь Михайлович, начальник отдела АИС
«Налог» Госналогинспекции г. Екатеринбурга,

Булатов Юрий Викторович, начальник отдела АСУ «Уральского завода РТИ»,

Вахонин Сергей Владиленович, заместитель директора
«Корус АКС»,

Грибанова Тамара Николаевна, директор центра медицинской информатики, АСУ и новых технологий государственного областного учреждения здравоохранения,

Закалин Николай Геннадьевич, начальник сектора
ИВК НПО «Автоматика»,

Ковшов Александр Николаевич, заместитель начальника отдела АСУ «Свердловэнерго»,

Кохан Татьяна Федоровна, ответственный секретарь
Межведомственной комиссия по решению «Проблемы 2000»,

Ошурко Евгений Андреевич, руководитель управления
компьютеризации Сбербанка РФ,

Петунин Александр Александрович, заместитель начальника отдела АСУ «Уралхиммаш»,

Пяткина Любовь Васильевна, начальник управления по организации производства ЕТС,

Соркин Александр Маркович, директор компании «R-Style»,

Толстых Сергей Николаевич, заместитель председателя
Межведомственной комиссия по решению «Проблемы 2000»,

Травка Светлана Григорьевна, начальник вычислительного центра аэропорта «Кольцово»,

Устюжанинов Алексей Иванович, менеджер по информационно-компьютерным системам компании «Уралвестком»,

Шур Евгений Соломонович, начальник отдела реализации «СКБ Контур».

В двух словах суть «Проблемы 2000» состоит в том, что на рубеже 1999 и 2000 года многие технические системы могут начать функционировать неверно. Старые версии программ и аппаратного обеспечения, представляющие год двумя последними цифрами, определят год «2000» как «00», что приведет к сбоям и некорректной работе после 31 декабря 2000 года. Еще одна проблема возникает из-за того, что 2000 год (в отличие от 1900) — високосный: многие программы, возможно, не воспримут дату 29 февраля 2000 года. Есть и другие критические даты.

Современные компьютеры, как правило, не содержат «ошибки 2000». В более старых машинах ошибку обычно несложно исправить вручную, хотя есть и такие, где это проблематично. Куда серьезней «Проблема 2000» в программах. Из-за отсутствия общих стандартов программирования методы обработки дат в каждом приложении разные и требуют индивидуального анализа. Кроме того, программы взаимодействуют между собой, что может привести к неожиданным результатам. Попытки найти ошибочные коды напоминают выделение некоей специфической макаронины в тарелке спагетти. Хуже того, повар постоянно перекладывает часть блюда на другие тарелки и добавляет новые порции, поэтому определить ту часть, которая точно проверена, порой просто невозможно.

Встроенные микросхемы и системы контроля из-за их физической недоступности и вездесущности исправить еще сложнее, чем ПО. Локализация участка, несовместимого с 2000 годом, — задача крайне сложная. Правда, с датами работает лишь малая часть встроенных систем, однако некоторые микросхемы приобретают такую функцию после подключения к более крупным системам.

По ряду прогнозов, общемировая сумма на устранение «Проблемы 2000» (исправление ПО, замена микросхем, конверсия БД, новое аппаратное обеспечение, судебные издержки и перебои в работе) превысит $ 1,5 трлн. Точность этой оценки не имеет принципиального значения — очевидно, что проблема окажет серьезнейшее влияние на всю мировую экономику.

В России проблема получила официальное название — «Проблема 2000» — после принятия распоряжения Правительства РФ от 30 мая 1998 г. № 671-р. Жесткую позицию занял Банк России, который обязал кредитные организации уже к 20.06.99 завершить работы по «Проблеме 2000» и представить в территориальные управления заключения по результатам подготовки компьютерных систем. Невыполнение данных требований грозит кредитным организациям приостановлением и даже потерей лицензий. В феврале при правительстве Свердловской области была образована Межведомственная комиссия по решению «Проблемы 2000». Кроме того, создан ряд центров компетенции, куда можно обращаться за помощью.

Сергей Толстых (Межведомственная комиссия):

— Социально значимые институты, такие как собес, железная дорога, авиация, банковская сфера, медицина, решают проблему достаточно успешно. По нашим отчетам, федеральные органы власти на территории Свердловской области заканчивают 2-й этап инвентаризации, многие уже вышли на состояние оценки критических систем, замены, подготовки к переходу в случае остановки на ручное управление. Структуры, входящие в состав правительства, министерств и ведомств Свердловской области, тоже работают над решением проблемы. А вот как быть с предприятиями, которых на сегодняшний момент у нас порядка 40 тысяч? Мы не в состоянии охватить все.

Мне кажется, необходимо определить несколько вещей. Первое — вся техника, которая сейчас закупается, должна быть сертифицирована на решение «Проблемы 2000». Второе — мы санкционировали признание двух центров компетенции (на базе «Корус АКС» и «Центра медицинской информатики АСУ и новых технологий Минздрава»). И в Москве Госкомсвязи зарегистрировал центр на базе R-Style. Что касается финансирования, то уже проводилось несколько селекторов под руководством господина Крупнова (председатель Госкомсвязи), где неоднократно заявлялось, что финансирование «Проблемы 2000» осуществляется за счет владельцев информационных систем. Все нормативные документы можно посмотреть на нашем сайте — 2000.ur.ru. Обращаю ваше внимание на пункт об ответственности руководителя за решение этой проблемы. Поэтому, если есть какие-то сложности, вы можете смело ссылаться на распоряжение правительства о персональной ответственности.

Александр Ковшов («Свердловэнерго»):

— Можно сразу сказать: катастрофических ситуаций по нашей части не будет. Все технологические процессы управляются через оператора, а вычислительная техника только помогает ему. Поэтому если грамотно подготовить оператора к распознанию неверных ситуаций, то он примет верное решение даже в том случае, если техника соврет. В самой организации нашего производства заложена устойчивость к этой проблеме. А для того, чтобы уменьшить этот риск, свести к нулю, мы проводим ряд мероприятий.

Во-первых, все оперативные системы еще раз просматриваются и аттестуются. Даже если там нет компьютеров, ответственные за эти участки должны проверить все и сказать: да, эта система в 2000 году будет работать. Во-вторых, там, где имеются проблемы, ставятся задачи по безусловному их решению. Слава Богу, этих проблем в оперативной части не так уж много.

Была создана смета, где мы предусмотрели полную реализацию этого плана. Но сейчас становится ясно, что такие деньги мы при всем желании не получим — их просто неоткуда взять. Мы решили воспользоваться свободно распространяемым «Юниксом», который ничего не стоит — и по нему создать рабочую модификацию, которую потом растиражировать по предприятиям. Если машина, неправильно выдающая дату, стоит там, где дата не имеет значения, пусть она работает. Если дата все-таки важна, но можно получать ее из сети — пусть будет так. И только когда уже никакого выхода нет, будем тратить деньги. Правда, таких машин набирается у нас около 500 штук. То есть все равно расходы велики. Основной объем работ приходится на II-III квартал.

Светлана Травка (аэропорт «Кольцово»):

— Естественно, авиационная отрасль находится под пристальным вниманием — и прежде всего международных авиакомпаний. Я бы не сказала, что мы тщательно проанализировали каждый свой компьютер, но и у нас, в отличие от европейских аэропортов, нет ни одной области, где бы вычислительная техника управляла какими-то технологическими процессами — взлетом, посадкой и регистрацией пассажиров. У нас вообще есть еще ламповые локаторы. Говорить о том, что 1 января 2000 г. аэропорт остановится, было бы большим преувеличением. Нам придется полностью заменить бухгалтерскую систему — она у нас была сделана на Framework, который уже никем не поддерживается. Придется также заменить часть компьютеров на коммуникациях. Сумма, которая потребуется на это, критичной для нас не будет.

Кроме того, British Airways, для которой мы являемся запасным аэропортом, постоянно требует от нас отчетов. Они возили нас в Швецию, где была международная конференция. Если мы не отчитаемся перед ними, то потеряем свое право запасного аэропорта.

Любовь Пяткина (ЕТС):

— Мы пересчитали абсолютно всё до последнего прибора, и объем работ нам известен. Основная проблема связана с электронными телефонными станциями — их у нас 12. Переговоры с иностранными поставщиками проводились централизованно, и на сегодняшний день практически все они обещают нам, что в ближайшее время мы получим всю необходимую информацию. Но станции могут остановиться не только по причине сбоя в оборудовании. Например, если пропадет электропитание, на восьми узловых станциях у нас есть дизельные установки, которые обеспечат бесперебойное снабжение энергией, есть передвижные дизельные станции.

Еще один аспект. 10 лет назад, когда произошел взрыв на Сортировке, все схватились за телефоны. Но как только нагрузка станции превысит 10-12%, питающие устройства могут сгореть. Чтобы этого не случилось, возможно, придется снизить нагрузку на станцию путем отключения каких-то абонентов. Безусловно, в первую очередь будут отключаться квартирные телефоны. Самые важные телефоны будут работать.

Юрий Булатов («Уральский завод РТИ»):

— Я представляю обычное промышленное предприятие с обычной информационной системой. «Проблема 2000» у нас идет «снизу» — либо от системщика, либо от руководителя информационной службы. Существует программа, она в начальной стадии — в стадии решения вопросов финансирования. Была произведена ревизия техники — оказалось, что у нас более 80% машин не соответствуют 2000 году. Конечно, мы не обольщаемся, что средства на решение проблемы поступят в полном объеме. Деньги будут вкладываться лишь в самые критичные участки. Систем, управляющих технологическими процессами, на нашем предприятии практически нет. Поэтому проблема коснется компьютерной сети и, может быть, каких-то баз данных. Тем более, что информационная система вся «самодельная» — мы не привлекали сторонних разработчиков и проблему будем решать сами.

Николай Закалин (НПО «Автоматика»):

— Мы приступили к решению проблемы недавно и сейчас находимся на первом этапе — идет ревизия техники, бухгалтерских систем и готовой продукции (программно-технических комплексов и аппаратуры). О результатах сообщить пока не могу, буквально в апреле мы должны подвести итоги и в мае выработать программу действий, создать какую-то смету. Первые итоги, наверное, такие же, как у наших коллег, то есть много устаревшей техники. Но замена ее будет производиться исходя из целесообразности.

Алексей Устюжанинов («Уралвестком»):

— Одним из наших учредителей является иностранная компания, которая разработала для всех своих дочерних предприятий единый план подготовки к 2000 году. Мы начали претворять его в жизнь в феврале-марте прошлого года. Отчетность по 2000 году по важности стоит в одном ряду с финансовой. План включает в себя инвентаризацию оборудования, выявление зависимости от времени, определение риска отказов и оценку их последствий. Дальше идет тестирование оборудования, затем — тестирование предприятия в комплексе. Плюс к этому разработка планов на случай, если что-то все-таки не будет работать. В данный момент мы находимся уже на этапе тестирования систем, вся инвентаризация проведена. Можно смело сказать, что в 2000 году наша сотовая связь будет работать. Ведется работа с поставщиками оборудования — они у нас тоже зарубежные. Идут переговоры по поставке программного обеспечения, которое полностью совместимо с 2000 годом.

Евгений Шур («СКБ Контур»):

— В отличие от многих выступавших, мы находимся по другую сторону баррикад, поскольку наше предприятие является разработчиком программного обеспечения для управленческого учета, в частности, для бухгалтерии. Во-первых, нужно посмотреть, как наши программы будут реагировать на наступление 2000-го года, и во-вторых — довести до заказчиков, что все будет нормально, мы всегда вам поможем решить эти вопросы. Что касается собственно ПО, наши разработчики его подправили, и где-то в июне мы будем раздавать своим клиентам дополнения. Причем многие программы работают с датами нормально — в частности, расчет заработной платы не дает сбоев. У нас большая дилерская сеть по области и в других районах России, и сейчас мы собираем семинар, где будем объяснять своим представителям, как надо работать с заказчиком.

Евгений Ошурко («Сбербанк»):

— Мы работаем под жестким контролем Центрального банка и Сбербанка РФ, и комитет по «Проблеме 2000» был создан ещё в мае прошлого года. Уже сейчас мы сотрудничаем и с «Корус АКС», и с «СКБ-Контур», и с «R-Style» (568 компьютеров этой фирмы первые были протестированы на прохождение 2000 года — из тех 2,5 тысяч, которые у нас работают). С другой стороны, у нас есть сложности из-за наших масштабов: все-таки 685 филиалов по области — это очень большое компьютерное хозяйство. На сегодняшний день 85% техники протестировано, и сейчас мы решаем, где действительно необходима замена, а где можно обойтись (кстати, мы будем покупать в 3 раза меньше компьютеров, чем первоначально планировалось). В августе у нас намечены «учения», когда в один из выходных дней все территориальные банки России попробуют поработать в реальном масштабе времени, чтобы заранее проверить, как все будет выглядеть в 2000 году. Не говоря о том, что на сегодняшний день у нас 13 систем уже аттестовано на 2000 год, есть протоколы, есть комиссии.

Кроме того, в каждом из 42 отделений области создаются оперативные штабы реагирования на непредвиденные ситуации. Разрабатываются аварийные планы — вплоть до перехода на ручную обработку данных, как ни печально это звучит. Но несколько структурных подразделений у нас работают в круглосуточном режиме, обеспечивая систему расчетов, — объем огромнейший, больше 12 тыс. платежных поручений в сутки. Естественно, полностью ручной контроль здесь невозможен. Поэтому мы сделали дублирующую систему, с тем, чтобы она могла отслеживать потерявшиеся «платежки».

Тамара Грибанова (центр медицинской информатики):

— Всего в области работает порядка 350 лечебно-профилактических учреждений, плюс где-то в 5 раз больше поликлиник. На сегодняшний день мы проводим инвентаризацию программных и технических средств, сделано около половины. Правительством области было принято решение о создании на нашей базе Центра компетенции по здравоохранению. Поскольку мы бюджетная организация и существуем в нищем здравоохранении, естественно, на решение этой проблемы нам не дадут ни рубля. Наше руководство узнало об этой проблеме только тогда, когда мы вышли с приказом о том, что нужно этим заниматься.

Александр Соркин («R-Style»):

— Есть ли в нашей медицине какие-то устройства, которые, возможно, как-то привязаны к дате — помимо компьютерных сетей?

Тамара Грибанова:

— Я думаю, что да. В больницах много разнородного оборудования, подаренного спонсорами, и всюду проблема может проявиться по-разному и решаться должна по-разному.

Игорь Бердников (Госналогслужба):

— У нас последствия сбоев техники будут не одномоментно катастрофическими, а растянутся во времени, но их почувствуют все: и налогоплательщики, и правительственные круги. В соответствии с постановлением правительства при областной налоговой инспекции была создана комиссия по решению «Проблемы 2000». За 9 месяцев ее работы проведена инвентаризация, и могу сказать, что в Екатеринбурге мы сейчас по технике готовы процентов на 80. В области картина чуть похуже, там, наверное, процентов 50-60. Остальная техника — устаревшие компьютеры, вплоть до «трёшек». Мы знаем, что нам надо делать, но не знаем, за какие деньги. Своих у нас сейчас нет, и, по всей видимости, придется поступить так: техника, которая не сможет работать в 2000 году (а для нас это очень критично, практически все наши программы работают с датами), будет просто выключена из производственного процесса. Соответственно, мы станем более медленно обрабатывать данные налогоплательщиков, и налоговые поступления будут задерживаться.

За 9 месяцев работы мы смогли модернизировать около 50% техники. Что касается программного обеспечения, то там картина лучше, мы стопроцентно готовы.

Александр Гааб («Деловой квартал»):

— Можно ли сказать, что нужно дождаться 2000 года, чтобы получить средства на решение проблемы?

Игорь Бердников:

— Я думаю, что со стороны правительства, в том числе и Свердловской области, было бы лучше не дожидаться, а помочь сейчас. Потому что пожар лучше предотвратить, чем его потом тушить.

Александр Гааб:

— А есть ли разница между государственными и коммерческими предприятиями в плане финансирования?

Александр Петунин («Уралхиммаш»):

— Разница совершенно принципиальная. Сегодня у коммерческого предприятия существует масса финансовых проблем— не только «Проблема 2000». На этом фоне вопрос выделения средств для «Проблемы» выглядит как обычный выбор из трех или сколько там бед. Поэтому все вопросы финансирования существуют только в правительственных и околоправительственных кругах, различных комитетах и т. д. Там речь идет о бюджетных деньгах, а это всегда привлекательно...

Сергей Толстых:

— Подождите, давайте-ка внесем ясность. Центры компетенции и Межведомственная комиссия — не отдельно функционирующие структурные органы. Центры компетенции создаются на базе существующих организаций и не являются отдельными юридическими лицами, следовательно, никакие деньги на это не тратятся. Межведомственная комиссия формируется из действующих сотрудников администрации не только правительства, но любой отрасли, поэтому члены комиссии не получают деньги за работу, наоборот, это дополнительная нагрузка к их основным обязанностям. Таким образом, никто к бюджетным средствам не присасывается. Деньги на решение проблемы должны быть заложены в бюджете, но их никто не заложил. Поэтому все будут работать не 12 часов, а 16, не будут покупать новую технику, а будут тратиться на апгрейд. Дополнительных средств не появится, все будут выгребать последние крохи из собственных карманов.

Сергей Вахонин («Корус АКС»):

— Я хотел бы зачитать вам проект закона, который собирается рассматривать российская Госдума. Там об ответственности руководителей предприятий сказано следующим образом: «Ответственность за последствия проявления проблемы 2000 года при эксплуатации компьютерных систем, использующих несертифицированные программно-технические комплексы и программные средства, возлагается на собственников или владельцев компьютерных систем в соответствии с настоящим федеральным Законом». Далее по тексту — от 3 до 5 лет и в особо серьезных случаях — 7 лет персонально для руководителя предприятия.

Сергей Толстых:

— Появление такого Закона лишний раз подчеркивает, что государство решает эту проблему на самом высоком уровне. В этом главный плюс. А что там написано, не столь важно — он же даже первое чтение ещё не прошел.

Евгений Ошурко:

— Здесь я хотел бы поддержать Сергея Николаевича, потому что для банков все понятно, им было сказано: если вы не отчитаетесь до первого сентября перед ЦБ, вас снимают с международных корреспондентских отношений. То есть цена невыполнения программы — прекращение работы на международном рынке. А что делать предприятиям, у которых нет этой сверхзадачи? Может быть, нашему областному правительству тоже подумать на эту тему, чтобы привлечь внимание руководителей к проблеме?

Игорь Бердников:

— Но любой закон, предусматривающий ответственность, должен под собой иметь основание, государство должно понимать, что без тех же денег оно проблему не решит. И просто требовать выполнения каких-то мероприятий, не подкрепляя финансами...

Сергей Толстых:

— Подождите, подождите... Можно потратить бюджетные деньги на решение «Проблемы 2000», а можно выплатить долги по зарплате. Завтра неизвестно что будет, а сегодня дети голодные, пенсионеры голодные. А то, что государство выпускает такие законопроекты — это очень принципиально, это говорит о том, что государство не спускает дело на тормозах, государство ре-гу-ли-ру-ет этот процесс.

Юрий Булатов:

— Хотелось бы сказать ещё по поводу мотивации руководителей. Вычислительная техника на многих предприятиях устарела. И решение «Проблемы 2000» вторично по сравнению с тем, что нужно обновлять парк машин. Зачастую одно даже подменяется другим — и в этом есть определенные плюсы. Нужно обновлять парк машин, а «Проблема 2000» решается параллельно.

Игорь Бердников:

— Действительно, те, кто работает в информационных системах — АСУ, АИС и так далее — прикрываясь этой проблемой, пытаются решить свои задачи по модернизации техники. Я сам такой.

Наталья Калмыкова:

— У нас есть предложение рассмотреть проект обращения к СМИ. Следует иметь в виду, что журналисты не имеют возможности во всем этом досконально разбираться, поэтому надо пытаться объяснить общедоступным языком, что у вас все в порядке, у вас все получается и что вы гарантируете выполнение программы по решению «Проблемы 2000». На Западе и в Москве как раз с этого и началось — с ощущения того, что будет катастрофа, конец света и так далее. Сейчас все поутихли, но осенью начнется страшный бум, и эта проблема будет использована для всяческих политических и экономических спекуляций. Вы не должны дожидаться, пока журналисты сами к вам придут, а собирать пресс-конференции, брать инициативу в свои руки.

Игорь Бердников:

— Несомненно, коммерческие структуры, которые захотят заработать на этой проблеме, сами пойдут в СМИ для того, чтобы нагнетать обстановку, чтобы все пугались, чтобы каждый со своим персональным компьютером прибежал — только сделайте, чтобы у меня дома ничего не взорвалось. Надо это просто пресечь — превентивными действиями, именно разъяснением того, что катастрофических последствий не будет.

Евгений Ошурко:

— Если этот процесс организовывать, надо какие-то этапы в ближайшее время выделить и поставить цель. Например, в ближайшие два месяца создать мотивацию руководителей, показать, что есть центры компетенции и люди, которые могут помочь решить эту проблему. Что есть предприятия, которые уже давно работают над ней. А уже летом можно говорить — есть ли у нас фирмы, которые ещё не занимались этим вопросом, может быть, за дело уже пора взяться всем, даже самым маленьким. И ближе к осени будем думать, что делать дальше.

Наталья Калмыкова:

— Дадим слово центрам компетенции.

Александр Соркин («R-Style»):

— R-Style получил статус центра компетенции 15 марта. Подготовка к этому велась достаточно давно. Мы считаем, что будем работать в основном с теми организациями, которые либо не имеют своего квалифицированного персонала, либо должны будут получать подтверждение о проведении инвентаризации и решении этой проблемы с заверением центром компетенции. Либо с теми, кто поздно спохватится, когда уже «загорится», —скорее всего, им придется обращаться к нам или к другим центрам компетенции.

Сергей Вахонин («Корус АКС»):

— Мы, наоборот, считаем, что наши клиенты — крупные предприятия. Несмотря на то, что у них есть свои центры АСУ и команды, которые решают эту проблему, задача достаточно сложная, и наша цель — помочь им. Далее. Вот я послушал то, что вы говорите, и мне стало немножко грустно. Я бы считал, что «Проблема 2000» — это проблема технологических процессов на предприятиях, которые автоматизированы — неважно как, не обязательно компьютерами. Это может быть и автомат, который тем не менее как-то считает время. Скажем, такие вещи, как неправильная работа задвижек на газопроводах и нефтепроводах — казалось бы, какой там компьютер? Но там есть измерение времени, и когда следующая дата вычитается из предыдущей и получается какой-нибудь неверный результат, задвижка может просто остановиться. Я бы считал, что в первую очередь надо тестировать технологические системы, даже несмотря на то, что они ламповые. Я согласен, что в силу слабой автоматизации какие-то кардинальные катастрофы нам, наверное, не грозят, но такие серьезные предприятия, как урановый комбинат, в первую очередь тестируют не бухгалтерские программы, а технологические процессы.

Алексей Черменский («Глобал Один»):

— Мы поняли, что без открытого обмена информацией вообще невозможно эту проблему решать. Наша компания входит в международный телекоммуникационный форум по 2000 году, что позволяет аккумулировать не только российский опыт, но и опыт зарубежных компаний. У нас создана рабочая группа, которая активно приступила к действиям с середины 97 года и работает в тесном сотрудничестве с аналогичными подразделениями Global One. Оборудование мы начали тестировать в конце декабря 98 года, и на сегодня практически все оно готово к 2000 году. Нельзя не отметить необходимость взаимодействия с другими операторами, поскольку никто не работает изолированно, и нужно оценить, нет ли опасности со стороны провайдеров тех или иных услуг. В настоящий момент организуются три координационных центра, которые будут работать с 31 декабря 1999 года по 15 января 2000 года. В их задачу входит получение информации о возникших проблемах и сведение к минимуму возможных последствий.

Самое главное на сегодняшний момент — это не решение технической проблемы, а разработка планов по чрезвычайным ситуациям. Мы покупаем два дизель-генератора, спутниковые системы связи, а если и они выйдут из строя, на этот случай предусмотрены коротковолновые передатчики. При этом, конечно, разрабатываются всевозможные инструкции, доводятся до каждого работника. Предусмотрен даже вариант, когда мы забираем своих сотрудников из дома на личном транспорте.

Мне кажется ещё очень важным помнить, что на самом деле, насколько бы ни были хороши ваши специалисты, насколько бы вы ни предусмотрели все с вашей точки зрения, внешний аудит обязателен — потому что внешний взгляд на вещи однозначно выявит все нюансы. У нас проводился аудит в феврале этого года, проводил его Global One, и наша готовность к 2000 году признана соответствующей плану. Сам Global One тоже проходил аудит, его проводила фирма IBM. Так что, я думаю, мы успешно перейдем в 2000 год.

Но эту проблему решать в одиночку, потому что рядом очень много организаций, от которых ты зависишь. Соответственно, они должны периодически собирать пресс-конференции и сообщать, как у них дела. Мы будем проводить такую пресс-конференцию на следующей неделе. А перед этим решили собрать круглый стол, чтобы посмотреть, что происходит вокруг. Может быть, стоит проводить и в дальнейшем такие встречи? Мы с удовольствием примем в них участие, послушаем, что произошло, к примеру, за три месяца, расскажем, что мы сделали за это время. Такая была идея.

Сергей Толстых:

— Давайте начнем, а там посмотрим. Если это будет интересно — будем работать.

Подводя итоги разговора, можно сделать несколько выводов. Во-первых, очевидно, что уже сейчас никто не сидит сложа руки, все что-то делают. Преобладающая стадия — инвентаризация техники, в лучшем случае — тестирование. Во-вторых, не менее очевидно, что необходимых денег на решение «проблемы» ни у кого нет и, по-видимому, не будет. Поэтому сегодня уже речь идет не о том, чтобы исправить всё — стараются выделить самое критичное. Вместе с тем, все в один голос утверждают, что технологический процесс нигде напрямую не завязан на автоматике и решения принимаются человеком. В-третьих, более-менее неплохо обстоят дела у тех, кого «пинают» сверху (Сбербанк, «Уралвестком» и др.) и гораздо скромнее у промышленных предприятий, которые некому курировать и где, по их словам, инициатива идет скорее снизу. Соответственно, ощущается потребность усилить заинтересованность руководителей в успешном решении «Проблемы» — например, путем принятия некоего законодательного акта, закрепляющего их персональную ответственность, вплоть до уголовной. Возможно, в скором будущем такой закон появится. Мы хотели бы напомнить руководителям предприятий и организаций, что на самом деле имеет смысл, не дожидаясь реализации подобной инициативы, разобраться, как обстоит дело ч «Проблемой 2000» у вас. Завтра действительно будет поздно. Мы со своей стороны готовы поддерживать разговор и обязуемся следить за дальнейшим развитием событий.